Движение вверх - [108]

Шрифт
Интервал

 После ввода мяча американцами следует еще одна наша ошибка в обороне: после паса «большому» Сашка пошел на него, «открыв задницу», мяч под кольцом получает Ратлеф и спокойно забивает — 7:3.

 В ответной атаке я наконец-то приношу команде свои первые очки. Получив дальний пас, я ушел вправо, поднялся немного вверх и попытался бросить, но поняв, что шанса на хороший бросок нет, «вторым темпом» подставился под фол Хендерсона. Это из разряда небольших баскетбольных хитростей: поднять защищающегося игрока в воздух и подлезть под него, когда он в безопорном положении не может избежать контакта. В таких случаях всегда дают фол в защите. Да, баскетбол — это не просто беготня с прыжками за мячом. Некоторые нюансы игры — похлеще, чем в шахматах. Два из двух.

 Агрессивная атака американцев заставляет нас совершить позиционную ошибку. Мощный форвард Джим Бревер оттесняет А. Белова практически за лицевую и вынуждает фолить. Несмотря на необычную технику исполнения штрафных, забивает оба.

 Счет становится 9:5. Похоже, агрессивная игра соперников, к которой они перешли пару минут назад, начинает приносить плоды. Сейчас — ответственный момент в игре. Сумеем ли мы сохранить взятые темп и интенсивность действий? Найдем ли, чем дальше удивлять противника? Не попадем ли под каток мощной игры американцев?

 Неспециалист обычно замечает, как определяющие итог игры очки набираются в конце игры. Именно в последние секунды матча события на площадке разворачиваются наиболее динамично и ярко. Но немногие понимают, что судьба противостояния может определяться и в середине, и в начале игрового времени. Особое умение — чувствовать эти ответственные моменты, когда от двух-трех подряд удачно выполненных действий соперник может «поплыть» или хотя бы недобрать тех очков, которых ему потом не хватит в концовке.

 Без ложной скромности, я умел чувствовать такие моменты. Готов был показать свою лучшую игру и теперь. И пять последовавших безжалостно точных бросков десятого номера «Красной Машины» заставили набравших ход американцев сбавить обороты, а нашей команде — перевести дух, снова поверить в свои силы и сохранить комфортное преимущество.

 После удачного прорыва по боковой линии Миши Коркия, остановленного фолом, у США выходит на площадку «злой гений» нашей команды — 5-й номер Даг Коллинз. Это исключительно умный, резкий, скоростной игрок, пожалуй, единственный из белых американцев, сопоставимый по уровню мастерства с черными, а в чем-то и превосходящий их. Он принимает опеку надо мной от ушедшего с поля Хендерсона. Однако первый опыт оказывается неудачным для опекуна: я фактически использую его в качестве заслона от Ратлефа (я нередко сам для себя организовывал заслон, используя расположение на площадке и своих, и чужих игроков), резким движением выхожу на ударную позицию и точно бросаю. 11:5.

 Атакует соперник. Дальний бросок Коллинза неточен, но в борьбе за подбор мне вместо ушедшего на подстраховку Миши приходится бороться с Бревером и фолить. К счастью, до его точного броска. Быстрый ввод мяча сбоку, снова на позиции третьего номера Д. Джонс, дальний бросок через щит и. мяч засчитан, несмотря на то, что Сашка в высоком прыжке снял его с кольца. 11:7.

 После своевременного паса Сако в удобной для броска позиции оказывается Жар. Увы, вместо попадания — «сквозняк». Подтверждение того, что в такой игре нужно быть готовым делать все и быстрее, и четче, находясь в непрерывном драйве и движении. Американцы отвечают любезностью на любезность — после паса Коллинза «в перехват» упускают мяч за боковую линию.

 Организуя атаку команды, жестом «отгоняю» своих игроков от центра. Дальше происходит то, что я осваивал годами тренировок и менее значимых игр: смещаясь в центр, показываю своему опекуну, что пойду дальше в лицевую. Коллинз верит этому, но я демонстрирую свой противный характер и делаю все наоборот. Резкое движение вверх, прыжок и точный бросок. 13:7.

 Видно, что это два болезненных удара для соперника. В их ответной атаке следуют бездарный пас «в задницу» убегающему вниз игроку (прием такого мяча, разумеется, затруднен) и потеря. Наши, наоборот, приободрились — первая в игре силовая атака; Сашка «попер» на щит и забил, но после фола Бревера. Мяч не засчитан, сбоку. Жаль, что в нашей команде только один игрок, способный на такие действия. У Жара для силовой борьбы со штатниками маловато здоровья.

 Быстрый розыгрыш мяча, я удачно открываюсь в углу площадки и еще раз убийственно точно бросаю мяч в кольцо. По сути, это нынешний трехочковый бросок. Кстати, итоговый счет — по полсотни очков на брата — не должен вводить в заблуждение. Без трехочковых, без правила 2+1, при сверхжесткой обороне с обеих сторон — это вполне приличная результативность. Ну, а пока — 15:7. Нокдаун американцев.

 Впрочем, этот соперник — не из тех, что сдаются в середине первого тайма. Затяжная атака США, мы удачно обороняемся, но все же даем бросить Дуайту Джонсу. Страхуя Жара, Сашка пытается смахнуть со щита не попавший в кольцо мяч, при этом освобождая Бреве- ра, — 15:9.


Рекомендуем почитать
Братья Бельские

Книга американского журналиста Питера Даффи «Братья Бельские» рассказывает о еврейском партизанском отряде, созданном в белорусских лесах тремя братьями — Тувьей, Асаэлем и Зусем Бельскими. За годы войны еврейские партизаны спасли от гибели более 1200 человек, обреченных на смерть в созданных нацистами гетто. Эта книга — дань памяти трем братьям-героям и первая попытка рассказать об их подвиге.


Сподвижники Чернышевского

Предлагаемый вниманию читателей сборник знакомит с жизнью и революционной деятельностью выдающихся сподвижников Чернышевского — революционных демократов Михаила Михайлова, Николая Шелгунова, братьев Николая и Александра Серно-Соловьевичей, Владимира Обручева, Митрофана Муравского, Сергея Рымаренко, Николая Утина, Петра Заичневского и Сигизмунда Сераковского.Очерки об этих борцах за революционное преобразование России написаны на основании архивных документов и свидетельств современников.


Товарищеские воспоминания о П. И. Якушкине

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Последняя тайна жизни

Книга о великом русском ученом, выдающемся физиологе И. П. Павлове, об удивительной жизни этого замечательного человека, который должен был стать священником, а стал ученым-естествоиспытателем, борцом против религиозного учения о непознаваемой, таинственной душе. Вся его жизнь — пример активного гражданского подвига во имя науки и ради человека.Для среднего школьного возраста.Издание второе.


Зекамерон XX века

В этом романе читателю откроется объемная, наиболее полная и точная картина колымских и частично сибирских лагерей военных и первых послевоенных лет. Автор романа — просвещенный европеец, австриец, случайно попавший в гулаговский котел, не испытывая терзаний от утраты советских идеалов, чувствует себя в нем летописцем, объективным свидетелем. Не проходя мимо страданий, он, по натуре оптимист и романтик, старается поведать читателю не только то, как люди в лагере погибали, но и как они выживали. Не зря отмечает Кресс в своем повествовании «дух швейкиады» — светлые интонации юмора роднят «Зекамерон» с «Декамероном», и в то же время в перекличке этих двух названий звучит горчайший сарказм, напоминание о трагическом контрасте эпохи Ренессанса и жестокого XX века.


Островитянин (Сон о Юхане Боргене)

Литературный портрет знаменитого норвежского писателя Юхана Боргена с точки зрения советского писателя.