Двери во Тьме - [35]

– Ира особо не в курсе – знает только, что Валя ему рога пририсовывала часто, но аккуратно, до самого конца не попалась, пока тот не пропал.

– А новому кавалеру?

– Да тоже уже вроде бы успела… – Я в очередной раз открыл ветровичок, чтобы запустить в кабину больше воздуха, пусть и холодного, а то скоро сквозь табачный дым тут ничего видно не будет. – Она, насколько я понял, из породы «ищущих», на одном кандидате не останавливается. Жила с Боталовым, но если бы удалось, например, Вахтанга от жены отбить, то она бы к нему соскочила, хоть Боталов и молодой, а Вахтанг в возрасте и с пузом. Но… сам понимаешь, зато в городе фигура. И с этим, новым, все то же самое.

– По-любому надо будет в Захолмье сгонять, побеседовать, – заключил Федька.

– Ага, завтра и метнемся. С Ромой разберемся сегодня, все дела закроем – и дернем. Так, вон ворота, теперь давай повнимательней, – показал я на распахнутые ворота складского двора при железнодорожной станции Порфирьевска.

У цели мы, можно сказать, скоро из безопасности автомобильной кабины придется вылезать.

Опель втиснулся в ворота, затем поехал меж двух длинных складских корпусов из грязного бурого кирпича, звук работающего двигателя отразился от стен и вернулся к нам, сделавшись очень громким, почти оглушительным. Это пугало, хотя на самом деле со стороны нашу машину расслышать было теперь, наоборот, сложнее.

Впрочем, твари Тьмы руководствовались не слухом и не обонянием, а каким-то совсем другим чувством. То, что они чуяли человека, – в этом никакого сомнения нет, но вот как именно – никто и не понял пока. В брошюрке Милославского было лишь написано, что твари гарантированно чувствуют кровь, как акулы. Если кто-то в группе людей ранен, например, то атакуют всегда его. Это здесь уже за аксиому полагается.

– Так… на месте… – пробормотал Федька, пригнувшись к рулю и пытаясь осмотреть крыши складов.

– Ага… я на подножку вылезу, – сказал я, аккуратно распахивая дверцу.

Снаружи было тихо – в преддверии Тьмы ветер уже привычно стих. Просто было серо, сумрачно, страшно, в голове шумело, и вновь это монотонное назойливое бормотание словно вгрызлось в мозг, путая мысли и рассеивая внимание. Нет, по воде куда проще было – жаль, что сюда никакая речушка не подходит.

Так после нас сюда никто и не заглядывал – все осталось, как мы бросили. Вон и «кюбель» в боксе, его сейчас забрать попытаемся, вон и второй «шнауцер» с открытой кабиной. Ох, офигею я его вести сейчас, как бы тепло одет ни был. Что за манера тогда была машины без нормальных кабин делать? Трудно, что ли? Или глобального потепления ждали?

– Федь, кстати, надо бы еще и на стоянку глянуть, – вдруг выказал я неожиданно пришедшую в голову мысль, когда опель остановился. – Раз уж тут временная аномалия, а ты осматривал то, что там стоит, давно уже, то, может, есть смысл?

Кроме ряда боксов на станции была немалая стоянка с трофейной техникой. Когда-то давно, до моего еще появления в этом мире, Федька с прошлым партнером осмотрел там машины и пришел к выводу, что стояние, пусть даже под брезентом, на открытом воздухе на пользу им явно не пошло. Но тогда он не знал главного – то есть того, что время на границе Тьмы движется в противоположном направлении. Это нам позже на Ферме подсказали, да и сами мы одну странность заметили: те машины, что мы забрали в прошлом рейде, оказались в лучшем состоянии, чем те, что когда-то Федька забирал. Так что…

– А чо… давай глянем по-быстрому, там вообще было что брать! – оживился он. – Там вообще наборчик-то хороший был.

«Блиц» завернул за угол складского корпуса и оказался как раз на той самой стоянке. Да, много тут всего, много.

* * *

Я оказался прав: перевернутое время действовало, как ему и подобает. Почти сразу мы подобрали «на вывоз» такой же опель, как и у Федьки. Такие городу нужнее всего, так что его в Горимуществе с руками оторвут. «Кюбеля» из бокса забрали, посадив на жесткую сцепку к машине Федьки, а потом нашли еще один, покрашенный почему-то в пустынные цвета, но с полноценным тентом, который прицепили ко второму грузовику, соорудив жесткую сцепку сами, из железного гнутого прута и проволоки.

Машины не заводились сразу, новый «блиц» пришлось таскать на тросе за старым минут десять, пока он завелся. Но завелся все же, а «кюбели» мы так и оставили не заведенными до безопасного места: все равно на буксире поедут.

Это описывать коротко, а умаялись мы так, что язык на плечо вываливался. Все машины стояли без колес, все пришлось «обувать» заново, вывозя «скаты» со склада. Спешили, боялись, дергались, полноценно мог работать только один, второй больше по сторонам оглядывался. Когда грузили аккумуляторы, которых на складе тоже немалый запас был, я застрелил какую-то невиданную доселе тварь, по силуэту похожую на горбатого человека. Тварь появилась из-за угла, замерла на секунду, но так вышло, что у меня как раз в эту сторону ствол автомата был направлен, так что она сразу словила четыре коротких очереди, сваливших ее с ног.

Потом появилась стайка призраков, крутившихся пока высоко, но действовавших на нервы до предела. Без очков мы, правда, не работали, а главная опасность призрака как раз в том, что он атакует через глаза, но есть же еще опасности и не главные. И когда вся стая опустилась вниз и просто пронеслась мимо нас, я узнал, чем это еще может грозить: страшно было так, что я чуть в штаны не навалил, а заодно ссадил палец колесным ключом. Показалась кровь, и Федька сразу засуетился, потребовав бросать погрузку аккумуляторов и валить отсюда немедленно. Что мы и сделали.