Двери в никуда - [9]

— Хорошо. Чуть позже поговорим, а там уж ты сам решай, — Таня указала мне на композицию из двух кресел и низкого столика, стоявшую в углу гостиной.

— Я на кухню. Посиди тут пока, отдохни.

— Может, тебе помочь?

— Спасибо, не надо. Я сама. А ты можешь пока посмотреть телевизор.

— Нет, тоже спасибо. Не хочу. У меня что-то последнее время телевизорофобия.

— Это как это? — заинтересовалась Татьяна.

— Да вот так. Как увижу включенный телевизор — тошнить начинает. Раньше только от рекламы тошнило, потом стало и от всех этих ток-шоу… А их сейчас развелось, как собак нерезаных, и притом одно пошлее и тупее другого, как будто конкурс у них какой на самую пошлую и тупую передачу. Ну а потом ещё и от сериалов стало выворачивать наизнанку. В общем, — болезнь прогрессирует. Причём от… как бы это вежливо назвать… Вот! — современной отечественной кинопродукции только тошнит, а от большинства западных киношедевров, — особенно американских — так вообще в буйство впадаю: так и хочется телевизор разбить!

— И с чего бы это у тебя?

— Да сам не знаю. Или умнею с годами, или совсем наоборот, — старческий маразм начинается. Помню, когда служил в армии, только-только видеомагнитофоны появились. Нам в часть привозили видак с телевизором, сдирали, конечно, по два рубля с носа за сеанс — так все балдели и от 'Коммандо', и от 'Чужих'. И мне нравилось. А теперь посмотришь эту фигню, — думаешь: 'Господи, какая муть!'. Наверное, это у меня всё-таки маразм, потому что вокруг народ визжит от восторга и от ток-шоу, и от сериалов. А отклонение от общей нормы — это болезнь. Короче, давай не будем включать телевизор, я посижу спокойно в тишине, идёт?

— Идёт. А насчёт тишины… Может, музыку включить?

— Музыку можно. Только не радио, — там сейчас тоже через каждые три минуты реклама на полчаса, а из оставшегося эфирного времени большую часть занимает диалог тупых диджеев с ещё более тупыми радиослушателями.

— Хорошо. Поставлю компакт. Классику хочешь?

— Да не то, что бы очень… Но какой-нибудь не очень громкий фортепьянный концерт…

— Поищем… — с этими словами Таня начала рыться в коробках с компакт-дисками, — Это не то… Это тоже не годиться… Ага! Вот! — и, вставив диск в проигрыватель, удалилась в направлении кухни.

Я же отправился в указанный мне хозяйкой угол. Кресло оказалось неожиданно мягким. Я к таким не привык, и потому фактически упал в него, не рассчитав посадку. В это время из колонок полилась тихая фортепьянная музыка. В совокупности с окружающим меня уютом она создавала усыпляющий эффект. Я позволил себе немного расслабиться, зная, что это ненадолго. С Таней расслабиться обычно получалось, только предварительно вымотавшись до упора… Но меня такой порядок вполне устраивал.

Не прошло и пяти минут, как хозяйка снова появилась в гостиной. В руках она держала поднос, на котором стояла бутылка дорогого вина, два хрустальных бокала, и тарелочка с бисквитами.

Поднос был торжественно водружен на столик. Причем в процессе водружения подноса Тане, естественно, пришлось довольно низко наклониться. При этом, естественно, её сочные груди чуть не вывалились из и так с трудом удерживающего их топика.

Зная женщин вообще, и мою милую Танечку в частности, можно было предположить, что 'форма одежды' верхней части тела сегодня изначально выбиралась с расчетом на этот момент. Это я сейчас, глядя на ЭТО, ещё способен что-то предполагать, а лет шесть назад мозговая активность от такого зрелища у меня вырубилась бы напрочь.

Доставив спиртное и закуску, гостеприимная хозяюшка устроилась в кресле напротив, не забыв при этом закинуть одну ножку на другую. Строго говоря, кресло, в которое она опустилась, стояло не напротив моего, а чуть левее. Надо полагать, чтобы столик не закрывал вид на её очаровательные нижние конечности.

Я поинтересовался у хитрой чертовки:

— Это ты принесла мне бокал, чтобы я из него пил, или чтобы у меня при виде тебя слюнки на пол не капали?

— Можешь использовать по своему усмотрению, — улыбнулась Таня, — Но вино все же рекомендую попробовать.

— Так и сделаю, — я взялся за штопор.

— А на потом — сладкое. Я там чайник поставила на медленный огонь.

Я напустил на себя разочарованный вид, и грустно протянул:

— У-у-у… А я думал — 'на сладкое' будет что-то другое. Кстати, у нас, наверное, единственная страна в мире, где после вина пьют чай.

- 'Другое' тоже будет, — многообещающе улыбнулась мне Татьяна. Но чуть позже. А страна… Нет, не единственная. Ещё такие есть.

Разлив вино по бокалам, я подал один из них даме, а другой взял себе.

— Ну что: За встречу?

— За встречу.

— Мы оба пригубили из бокалов. Хорошее вино не принято пить залпом. Да и самому не хочется. Хочется растянуть наслаждение. Вино, кстати, действительно оказалось очень хорошим. Я за свою жизнь пил разные вина, в том числе и дорогие — но такого ещё не пробовал.

Некоторое время мы с Таней молчали, наслаждаясь вкусом этого напитка богов, но затем я прервал затянувшуюся паузу, предложив собеседнице рассказать что-нибудь о своей жизни за то время, что мы не виделись.

Она кивнула головой, еще немного помолчала, собираясь с мыслями, и начала свой рассказ: