Двери открываются - [19]

– Да, здоровье сейчас главное, – говорит себе под нос Владимир Иванович и, забирая две одинаковые игрушки, торопливо идёт к своему дому мимо небольшого холмика, пахнущего влажной утренней травой.

Государство готовилось к Дню Всенародного Голосования.

Глава 3. 2070

1

Работа не клеилась. Весь день Борис пытался подобрать подходящий цвет вражескому танку, который он рисовал для детской обучающей трансляции. Но всё было не то. Один был слишком глубоким, другой отдавал в синеву, третий вообще делал танк похожим на бесформенную лужу грязи. Борис злился на себя и на танк, но всё равно продолжал работать. В соседней комнате опять ругались, и это тоже отвлекало и мешало сосредоточиться. Вдруг в коридоре хлопнула дверь, и почти сразу же в его комнату ввалился Слава.

– Здорово, сосед! – почти прокричал он.

Борис поморщился, но тоже поздоровался.

– Рисуем? – Славик явно не собирался ограничиться приветствием, и Бориса накрыла тоска.

– Да, вот заказ, – ответил он в надежде, что танк не сильно заинтересует соседа. Но, конечно же, он был неправ.

– Таааак, – протянул Слава. – Что там у нас? Танк! Боевая машина! Замечательно! Просто шедеврально! А что, раскрасить его не надо было? А и правда, пусть так ездит, чего зря краску-то переводить?

– Я как раз этим и занимался, – стал оправдываться Борис. – Пока ты не пришёл.

– И, как вижу, вовремя пришёл. А то ты тут совсем стух в одиночестве. Я прям как почувствовал, что тебе необходимо вдохновение, и принёс его прямо в твою унылую комнату, – сосед продолжал бомбардировать Бориса своей неуёмной энергией и грубоватым юмором. – Так-с, приступим? Лично мне всё ясно. А тебе? Вот ты сам скажи, Борис, что в твоём танке не так?

– Ну раскрасить не успел.

– Нет, Бориска, дело не в раскрашивании. Раскрашивать и дети умеют. У тебя другая проблема.

– Нет у меня проблем, и я не Бориска, – тоска постепенно переходила в раздражение. Славик сделал вид, что не услышал.

– Твоя проблема, – с нажимом повторил он, – в отсутствии концептуальности! Вот в чём смысл этого танка?

– Он вражеский, злой и всех убивает. И тебя сожрёт, если будешь мешаться.

– Какую мысль он несёт в этот мир, что воплощает? В чём его внутренний конфликт? – не унимался Славик.

Борис представил себе, как гусеницы танка подминают под себя худощавое тело соседа, и ему стало чуть легче.

А Слава тем временем продолжал свой затянувшийся монолог.

– В каждой вещи, в каждом человеке есть свой внутренний конфликт. И наша задача как художников – вскрыть его, обнажить перед зрителем, заставить сопереживать, и через этот каратсис – очиститься. Я знаю, я обучающую трансляцию смотрел. Второго уровня, к твоему сведению. Кучу денег потратил. Ты бы хоть сердечко ему на боку нарисовал что ли, вроде как тонкая ранимая душа под неприступной железной бронёй.

– Это для детей рисунок.

– А, ну тогда это всё меняет. Тогда зайчика, по-любому.

– Слоника… – съязвил Борис.

Славик на секунду задумался.

– Не, слоник не пойдёт. Слоны не концептуальные.

– Зато умные (в отличие от некоторых), – Борис надеялся, что не сказал это вслух.

– Умные? А ты что, с ними разговаривать что ли собрался? Обсуждать ситуацию на западном фронте? Или, может, в карты играть?

Борис с удовольствием поговорил бы сейчас даже со слоном, да хоть с мухой, но только не со своим надоедливым соседом.

– Запомни, Бориска, концептуальность – вот что сейчас нужно людям. Лично для тебя абсолютно бесплатный совет. Везде ищи внутренний конфликт. Но не в себе, конечно, хотя, у тебя его, кажется, и так нет.

Борис промолчал, не теряя надежды, что разговор наконец-то закончен.

– И вообще, чего это ты всё войну рисуешь? Как ни зайду – очередной шедевр для министерства обороны. У тебя с ними пожизненный контракт что ли?

– Вроде того, – коротко ответил Борис. Повисла пауза, во время которой он вдруг случайно перехватил взгляд Славика и с ужасом обнаружил, что не успел убрать под подушку свою детскую книгу, которую использовал для калибровки цвета голограммы. Сосед моментально подскочил к кровати, опередив движение Бориса, подцепил твёрдую обложку и с варварским хрустом раскрыл её.

– Слава, – Борис старался говорить спокойно и убедительно, – Положи, пожалуйста, на место мою вещь!

– Сейчас, сейчас, Борюнчик, вот только почитаю немножко. Это, знаешь ли, здорово развивает интеллект.

– Да откуда ты читать-то умеешь? Я лет на пятнадцать тебя старше, и то почти разучился.

Славик посмотрел на Бориса, как на ребёнка, которому приходится объяснять, почему земля круглая, а люди на другой стороне не ходят вниз головой.

– Транс-ля-ции, я же тебе говорил, Бориска. Второго уровня. Там чего только не найдёшь. Впрочем, ты всё равно не сможешь к ним подключиться. Твоими картинками, знаешь ли, доступ не получишь, даже через министерство обороны.

И Славик начал читать вслух, немного запинаясь и с трудом разбирая текст, удивлённо комментируя прочитанное.

– Е-ха-ли мед…так, что это у нас, а. веди. Медведи, получается. На ве-ло… так, это, вроде, «сэ».. си-педе… Что такое «велосипеде», старик?

– Что-то вроде танка, кажется…

– Тебе бы всё о танках… Кто ж этих медведей в танк посадит, они же передавят всех к чёртовой матери. Хотя, может это катарсис такой. Не, катарсис в конце должен быть, а тут только завязка. А, о, смотри, нашёл на картинке. Это какая-то чушь с двумя колёсами, я, кажется, видел такую в какой-то трансляции о прошлом. Так вот, ехали медведи на велосипеде… А за ними… нет, старик, ты никогда не поверишь, знаешь, кто, кот! Кот, представляешь! За медведями! Так, пошли дальше… кот за-дом… Каким это задом? Это же вроде детская книжка… А, понял, задом-наперёд. Это, наверное, его внутренний конфликт такой, когда зад спереди. А тут ещё медведи где-то едут, оборачиваются – а там – опа – и кошачья задница. Они с велосипедов-то и попадали. Или они все на одном ехали? Наверное, на одном… А за ним… Да у них там демонстрация что ли? Чего они все друг за другом ходят?