Двери иных миров - [9]

– Были звонки? – спросил он и добавил, помедлив несколько секунд: – О’кей. Пришлите записи. Можете особенно не спешить.

Положив трубку, он повернулся к жене.

– Ну что ж, крошка, это самые легкие пять сотен, какие мы когда-нибудь зашибали.

– Ты выяснил, чем он там занимается?

– Конечно.

– Ну и чем же?

– А ты угадай.

Синтия смерила мужа взглядом.

– А по соплям не хочешь?

– Ладно, ладно, стихни. Тебе бы в жизнь не угадать, хотя все это крайне просто. Он работает ювелиром – шлифует драгоценные камни. И ты знаешь, что это было у него под ногтями, из-за чего он так всполошился?

– Ну?

– Ровно ничего страшного, да и вообще интересного. Красная полировочная паста. А он, со своим больным воображением, решил, что это засохшая кровь. Вот так мы и отхватили полкуска.

– Мм. Похоже, что так и есть. А работает он, как я понимаю, где-то в этом корпусе «Акме».

– Комната тысяча триста десять. Или, скорее, кабинет тысяча триста десять. А ты почему отстала?

Синтия немного замялась. Ей не хотелось сознаваться в своей неловкости, однако привычка – они с мужем всегда и все говорили друг другу прямо – оказалась сильнее.

– Я немного растерялась, когда Хог заговорил с тобой у входа в «Акме», и пропустила ваш лифт.

– Ясненько. Ну что ж, я… Погоди! Что это ты такое мелешь? Хог заговорил со мной?

– Ну да.

– Но он же со мной не говорил. Он меня даже не видел. О чем это ты?

– О чем это я? О чем это ты! Буквально за минуту до того, как вы с ним вошли в здание, Хог остановился, обернулся и заговорил с тобой. Вы стояли там и трепались, что несколько сбило меня с толку. А затем вы с ним вошли в вестибюль, чуть ли не под ручку.

Несколько секунд, показавшихся Синтии очень долгими, Рэндалл сидел, молчал и как-то странно смотрел на нее. В конце концов она не выдержала:

– Ну что ты уставился на меня, словно недоумок какой. Что там случилось?

– А теперь, Син, – медленно заговорил Рэндалл, – послушай, как все было. Я вышел из автобуса после Хога и проследовал за ним в вестибюль «Акме». В лифт я вошел по старой методике – дыша ему прямо в затылок, а затем, когда он повернулся к двери кабины, быстро передвинулся и снова встал у него за спиной. Когда Хог вышел, я немного задержался в дверях, то ли выходя, то ли нет и задавая лифтеру дурацкие вопросы, Хог тем временем отошел на приличное расстояние. Когда я свернул за угол коридора, он как раз исчезал в двери тысяча триста десять. Он ни разу не заговорил со мной, он даже ни разу не видел моего лица – я в том абсолютно уверен.

Синтия заметно побледнела, но сказала только:

– Валяй дальше.

– Когда туда входишь, там справа длинная такая стеклянная перегородка, а изнутри впритык к ней стоят верстаки, или рабочие столы, или как их еще там. Можешь смотреть через стекло и наблюдать за работой ювелиров – хорошо придумано, отличная реклама. Хог нырнул направо и к тому времени, как я пошел по проходу, оказался уже по ту сторону стекла, без пиджака, в рабочем халате и с этой самой увеличительной хреновиной в глазу. Я прошел мимо – он так и не поднял глаза – к столу дежурного и попросил вызвать управляющего. Через какое-то время появился щуплый тип, нахохленный, как воробушек, и я спросил, работает ли здесь некий Джонатан Хог. Управляющий сказал «да» и спросил, не хочу ли я с ним поговорить. Я ответил, что нет необходимости, я всего лишь следователь страховой компании. Он захотел узнать, в чем дело, нет ли каких неприятностей, но я его успокоил, объяснил, что Хог хочет застраховать свою жизнь, а нам надо знать, как долго он здесь работает. Пять лет, сказал управляющий и добавил, что Хог у них – один из самых надежных и умелых работников. Я сказал, вот и прекрасно, и поинтересовался, потянет ли Хог страховой полис на десять тысяч. Он ответил «конечно» и сообщил, что они всегда рады, когда их работники вкладывают деньги в такое надежное дело, как страховой полис. Так я, собственно, и думал, когда вешал ему всю эту лапшу… По пути к двери я остановился напротив стола Хога и посмотрел на него через стекло. Через некоторое время он поднял голову, взглянул на меня и вернулся к своей работе. Я уверен, что он меня не узнал: на его лице ничего не отразилось. Клинический случай полной шазо, шизо… как это произносится?

– Шизофрения. Полное расщепление личности. Но послушай, Тедди…

– Да?

– И все-таки ты говорил с ним. Я же видела собственными глазами.

– Тише, киска, тише, не кипятись. Ты просто считаешь, что видела, а в действительности смотрела на каких-то совершенно других мужиков. А как далеко ты стояла?

– Не настолько далеко. Я была перед обувным магазином Бичема, после него идет ресторан «У Луи», а там и вход в «Акме». Ты стоял спиной к газетному киоску, лицом практически ко мне. Хог был ко мне спиной, но ошибиться было невозможно: когда вы с ним повернулись и направились в «Акме», я увидела его в профиль.

На лице Рэндалла выразилось отчаяние.

– Да не говорил я с ним. И шел не вместе с ним, а сзади, незаметно.

– Знаете, Эдвард Рэндалл, не надо мне рассказывать сказки. Верно, я потеряла вас с Хогом, но это еще не дает вам права измываться надо мной и выставлять меня дурочкой.