Дверь в лето [с рисунками] - [50]

Однако я никогда не выкидывал газету до тех пор, пока хотя бы не просмотрю заголовки и тот раздел объявлений, где помещена личная информация. Нет, не о рождениях и смертях, не о браках и разводах — о «пробуждениях», то есть о проснувшихся сонниках. Мне всё казалось, что однажды я наткнусь на знакомую фамилию, и тогда я поеду встретить человека, которого знал до Сна, чтобы сказать ему доброе слово и, может быть, чем-нибудь помочь. Вряд ли такое могло случиться, но я продолжал искать, и этот поиск давал мне какое-то удовлетворение.

Наверное, подсознательно я воспринимал всех сонников как свою «родню». Ну, это как служба в одном подразделении: если ты служил там, пусть даже не со мною, а в другое время, значит, ты мой друг, по крайней мере до такой степени, что за это стоит выпить по рюмочке.

Особых новостей в газетах не было, кроме космического корабля, по-прежнему числившегося пропавшим без вести где-то между Землей и Марсом. Но это скорее была не новость, а её прискорбное отсутствие. Не нашёл я и имён старых знакомых среди недавно проснувшихся сонников. Я лёг и стал ждать, когда погаснет свет.

Около трёх ночи я вдруг проснулся и сел. Автомат включил свет, и я заморгал, щурясь. Мне приснился страшный сон — не кошмар, но почти — будто бы я не заметил в объявлении среди других имён имени Рики.

Я знал, что этого быть не могло. И всё равно, увидев, что скопившаяся за неделю стопка газет лежит на прежнем месте, я почувствовал огромное облегчение. Я ведь мог запихать их в шахту мусоропровода, как я частенько делал.

Притащив их опять в кровать, я стал снова просматривать объявления. Теперь я читал всё подряд: рождения, смерти, браки, разводы, усыновления, погружения и пробуждения, потому что мне подумалось: возможно, мой взгляд зацепился за имя Рики неосознанно, когда я краем глаза видел другие колонки, просматривая «пробуждения». Может, Рики вышла замуж или у неё родился ребенок…

Я чуть не пропустил то, что вызвало этот неприятный сон. В номере от второго мая 2001 года среди состоявшихся накануне, во вторник, пробуждений было: «Хранилище Риверсайд… Ф. В. Хайнике».

Ф. В. Хайнике?

Хайнике была фамилия бабушки Фредерики, я это теперь знал точно. Я просто был в этом убежден. Не знаю, почему я был так уверен. Но она была глубоко спрятана где-то в глухом уголке моей памяти и не всплывала, пока я не наткнулся на неё в газете. Когда-то я наверняка слышал эту фамилию от Майлса и Рики, а может быть, и встречался с почтенной бабулей в Сандии. Так или иначе, попавшаяся на глаза в «Таймс» фамилия нашла свою ячейку в моей памяти, и я вспомнил.

Оставалось только доказать это. Мне надо было убедиться, что «Ф. В. Хайнике» — это и есть Рики.

Меня трясло от волнения, от страха и предвкушения. И хотя новые, современные привычки у меня уже вполне сформировались, я начал застегивать одежду, вместо того чтобы просто сложить швы вместе и надавить. Одевание превратилось в пытку. Но уже через несколько минут я спустился в вестибюль, где у нас был телефон-автомат (в моей комнате телефона не было; номер в справочнике — это номер этого самого автомата). Тут выяснилось, что придётся опять бежать наверх: свою карточку с номером кредитного счёта на телефон я оставил в комнате. Вот как я разволновался.

Когда я принёс её вниз, у меня так тряслись руки, что я еле попал карточкой в прорезь. Воткнув наконец её в щель, я набрал служебный номер.

— Слушаю. Что вам угодно?

— Э-э, я… мне надо хранилище Риверсайд. Это в Риверсайде.

— Ищу… нашла… линия свободна. Ждите ответа. Наконец осветился экран, и на меня взглянул заспанный, угрюмый человек.

— Вы, должно быть, набрали не тот номер. Это хранилище. У нас ночью закрыто.

Я поспешно сказал:

— Не отключайтесь, пожалуйста. Если это хранилище Риверсайд, то мне именно оно и нужно.

— Ну, и чего вам надо? В этакий-то час?

— У вас есть клиент. Ф. В. Хайнике. Из недавно пробудившихся. Я хотел узнать…

Он покачал головой.

— Мы не даём по телефону информацию о наших клиентах. И уж во всяком случае не посреди ночи. Позвоните после десяти утра. А ещё лучше — приезжайте.

— Обязательно. Но я хочу узнать только одно: как расшифровываются инициалы Ф. В.?

— Я же вам сказал. Мы…

— Дослушайте меня, ради Бога! Я не собираюсь врываться к вам. Я сам сонник. Соутелл. Тоже недавно пробудился. Так что я прекрасно знаю всё про заботу о покое клиентов и все правила. Но вы уже опубликовали имя клиента в газете. Мы оба — и вы, и я — знаем, что хранилища обычно дают в газеты полные имена погруженных в сон и пробужденных. А газеты для экономии места урезают их до инициалов. Так?

Он чуть подумал.

— Возможно.

— Тогда что случится, если вы сообщите мне полное имя вместо инициалов «Ф. В.»?

Он поколебался мгновение.

— Пожалуй, что ничего страшного, если это всё, что вас интересует. Но больше я вам ничего не сообщу. Ждите.

Он исчез с экрана, и мне показалось, что его не было целый час.

— Света маловато, — сказал он, щурясь и взглядываясь в карточку. — Фрэнсис. Нет, Фредерика. Фредерика Вирджиния.

В ушах у меня зазвенело, и я чуть не упал в обморок.

— Слава Богу!

— Эй, с вами всё в порядке?