Дверь в декабрь - [4]
— Я — врач, лейтенант.
— Да, но психиатр.
— И при этом врач. У всех психиатров медицинское образование.
— Что ж, оно и к лучшему. Я как-то не подумал.
— Полагаю, вы хотите, чтобы я опознала тело Дилана.
— Нет. Я не собирался просить вас взглянуть на тело. Состояние… Визуально опознать его невозможно. Я хотел показать вам другое, в надежде, что вы сможете объяснить, как это надо понимать.
— Показать что?
— Нечто странное, — ответил он. — Нечто чертовски странное.
3
В доме ярко горели все лампы: под потолком, на стенах, на столах. После ночной темноты Лауре даже пришлось прищуриться. Она увидела, что гостиная обставлена уютно, но не в одном стиле. Геометрические фигуры обивки дивана совершенно не гармонировали с цветочками занавесок. Зеленые ковер и стены не совпадали оттенками. Только две сотни книг на полках, похоже, подбирались с любовью. В остальном гостиная напоминала сценическую декорацию, которую торопливо собрали для спектакля с маленьким бюджетом.
— Пожалуйста, ничего не трогайте, — предупредил Лауру Холдейн.
— Если вы не хотите, чтобы я опознала Дилана…
— Как я и говорил, едва ли вам это удастся.
— Почему?
— Нечего там опознавать. От лица просто ничего не осталось.
— Господи!
Они стояли в прихожей, у арки, ведущей в гостиную. Холдейну определенно не хотелось вести ее дальше, как чуть раньше, когда они стояли под свесом крыши, не хотелось приглашать в дом.
— У него были какие-то особые приметы?
— Участок лишенной пигмента кожи…
— Родимое пятно?
— Да.
— Где?
— На груди, посередине.
Холдейн покачал головой:
— Скорее всего, нам это не поможет.
— Почему?
Он посмотрел на нее, потом взгляд его уперся в пол.
— Я — врач, — напомнила она ему.
— Его грудь буквально сплющена.
— От побоев?
— Да. Все ребра сломаны, и не единожды. Грудина раздроблена, как тарелка из китайского фарфора.
— Раздроблена?
— Да. Именно так, доктор Маккэффри. Я говорю не о трещинах или переломах. Грудина именно раздроблена. Словно была стеклянной.
— Это невозможно.
— Видел это собственными глазами. О чем могу только сожалеть.
— Но грудина — крепкая кость. В человеческом теле она и череп выполняют роль брони.
— Убийцей был чертовски сильный сукин сын.
Лаура покачала головой.
— Нет. Можно раздробить грудину в автомобильной аварии, где мощность удара невероятно велика, если столкновение происходит на скорости пятьдесят или шестьдесят миль в час. Но избить человека до такой степени невозможно…
— Мы предположили, что убийца орудовал свинцовой трубой или…
— Невозможно, — повторила она. — Раздроблена? Конечно же, нет.
«Мелани, моя маленькая Мелани. Что с тобой случилось, куда тебя увезли, увижусь ли я с тобой вновь?» Она содрогнулась:
— Послушайте, если вам не нужно, чтобы я опознала Дилана, я просто представить себе не могу, чем еще могу вам помочь…
— Как я и говорил, мне хочется вам кое-что показать.
— Что-то странное?
— Да.
Однако он держал ее в прихожей и даже пытался загородить собственным телом арку, ведущую в гостиную. В нем явно боролись две силы. С одной стороны, ему хотелось получить ответы на интересующие его вопросы, которые она могла ему дать, с другой — он опасался подвергать ее шоку, который она могла испытать, увидев место преступления.
— Я не понимаю. Странное? В каком смысле? Холдейн на вопрос не ответил.
— По работе вы и он занимались одним и тем же?
— Не совсем.
— Он был психиатром, не так ли?
— Нет. Психологом, который занимался вопросами поведения людей. Особенно Дилана интересовали методы воздействия на поведение людей и способы его изменения.
— А вы — психиатр, по образованию врач.
— Моя специализация — лечение детей.
— Да, я понимаю. Разные области.
— Совершенно. Лейтенант нахмурился.
— Ладно, побывав в его лаборатории, вы все-таки сможете сказать мне, чем занимался там ваш муж.
— Лаборатории? Он здесь и работал?
— Он здесь только работал. Не думаю, что пребывание вашего мужа и дочери в этом доме можно назвать нормальной жизнью.
— Работал? И что же он делал?
— Проводил какие-то эксперименты. Мы не можем в этом разобраться.
— Так пойдемте посмотрим.
— Зрелище… жуткое, — он пристально смотрел на нее.
— Я же говорила… я — врач.
— Да, а я — коп, и коп видит больше крови, чем врач, но от того, что мы там нашли, мне стало дурно.
— Лейтенант, вы привезли меня сюда, и теперь вам не удастся избавиться от меня, пока я не узнаю, что мой муж и моя маленькая дочка делали в этом доме.
Он кивнул:
— В таком случае нам сюда.
Она последовала за ним мимо гостиной, подальше от кухни, в короткий коридор, где стройный, симпатичный латинос командовал двумя мужчинами в униформе с надписью «СЛУЖБА КОРОНЕРА» на спине. Они укладывали труп в матовый пластиковый мешок. Один из мужчин застегнул «молнию». Сквозь непрозрачную поверхность Лаура видела лишь контуры мужского тела да несколько крупных потеков крови.
Дилан?
— Это не ваш муж, — Холдейн словно прочитал ее мысли. — У этого человека не было никаких документов. Так что установить личность мы сможем только по отпечаткам пальцев, если они есть в нашей картотеке.
Она видела кровь на стенах, на полу, много крови, так много, что Лауре казалось, будто она не в реальном доме, а перенеслась в какой-то эпизод из плохого фильма-ужастика.
Приятно возвращаться в дорогие с детства места после долгих лет, проведенных вдали от дома. У Дженнифер Пэйдж радостно билось сердце, когда она вместе с Лизой, своей четырнадцатилетней сестрой, въезжала в родной Сноуфилд, маленький городок в горах, тихий, безмятежный, спокойный. Он и правда встретил их тишиной, но это была мертвая тишина – жители городка исчезли. А те немногие, кого они обнаружили, были безжалостно убиты. Кто уничтожил Сноуфилд? Какая страшная сила? Можно ли ей противостоять? И если да, то какими жертвами достанется победа над ней?
Фрэнк Поллард просыпается в переулке с чувством страшной опасности, которая ему угрожает. Фрэнк не помнит ничего, кроме своего имени. Укрывшись в мотеле, он проваливается в сон, а проснувшись, обнаруживает, что его руки в крови. Чья это кровь? Откуда она взялась? Далее события развиваются с ужасающей быстротой. Каждый раз, просыпаясь, он находит рядом с собой незнакомые предметы – и они пугают его сильнее, чем даже руки, обагренные кровью. Детективы Бобби и Джулия Дакота, взявшиеся расследовать это дело, очень скоро убеждаются, что оно куда опаснее, чем им казалось вначале.
Кто-то таинственный и безжалостный устилал каждый его шаг трупами, старательно заботясь, чтобы все улики указывали именно на него. Билли Уайлс более не мог считать это просто «игрой» маньяка. Происходящее явно имело определенную цель. Но какую? Кто мог ненавидеть Билли такой лютой ненавистью? Час за часом перед ним разворачивалось дьявольское представление. Автору этого кровавого шоу маской служило лицо, срезанное с очередной жертвы, а ключом к разгадке стало случайно услышанное Билли слово. Он не мог обратиться в полицию.
Из секретного исследовательского центра, занимающегося запрещенными генетическими экспериментами, убегают наделенные человеческим интеллектом собака и злобный монстр-убийца. В сплошной кошмар превращается в одночасье жизнь Тревиса Корнелла и Норы Девон, приютивших несчастного пса и пытающихся спасти его от преследования.
Человек просто обязан доверять своей интуиции. Особенно если он руководит научной арктической экспедицией и его мучает предчувствие неминуемой беды. И она не заставила себя ждать. В результате мощных подземных толчков двухсотметровый ледовый панцирь лопнул, как яичная скорлупа, и исследовательская группа Эджуэй оказалась в ледяной тюрьме. Положение несчастных ученых усугубляется тем, что один из них — психопат-убийца, вышедший на свою кровавую охоту.
Размеренная жизнь маленького курортного городка Мунлайт-Ков неожиданно превращается в кошмар. За короткое время десятки его обитателей становятся жертвами загадочных зверских убийств. Раскручивая это дело, тайный агент ФБР выясняет, что убийцы – монстры, созданные злым гением ученого-компьютерщика, одержимого маниакальной идеей стать властелином человечества.