Дверь - [8]

- Понятно, - Зорин кивнул, точно услышал то, что ожидал. - Не спрашиваю, как вы относитесь к своему теперешнему занятию. Вряд ли оно вам совсем уж противно, в таком случае вы предпочли бы небольшие, но честные деньги...

- А эти ворованные, что ли? - возмутилась девушка.

- Подождите, не перебивайте! Если я задел ваши чувства, приношу извинения. Но я думал, уровень вашего интеллекта позволяет объективно оценивать ситуацию...

Оксана заинтерерсованно смотрела на Зорина. Любопытно, и к чему он клонит...

- Я предлагаю вам работу, - продолжал Владимир Сергеевич. - От вас не потребуется менять образ жизни. Чем вы будете заниматься помимо моих дел, меня не волнует. А платить я буду хорошо, очень хорошо.

- Гм... Работа для девушки с высшим образованием?

- Да нет, - губы Зорина тронула обезоруживающая улыбка. - Образование просто предполагает коммуникабельность. Вы будете моей шпионкой, если угодно, а также... Как бы выразиться точнее... Агентом влияния. Мне нужна информация о девушках с панели. Одиноких, иногородних, желательно не совсем дурах. Таких, кто согласился бы выехать за рубеж на блестящих условиях. Вы предварительно обработаете их в соответственном духе...

Все ясно, мелькнуло у Оксаны. Вербовщик. Сколько она о них читала, сколько слышала невыдуманных историй... Девушек вывозят в закордонные бордели, нещадно эксплуатируют, потом выкидывают за ненадобностью, больных, выжатых досуха. Вырваться из этого ада удается немногим... Нет, работать на вербовщика - настоящее преступление. Придется согласиться для вида, только чтобы уйти отюда, а потом... Возможно, и бежать из Москвы, эти люди безжалостны, найдут и отомстят. Но почему он не обратился к сутенеру? Проще, удобнее, логичнее.

Поднявшись из глубокого кресла, Зорин обогнул стол, присел перед девушкой, заглянул в её глаза, ободряюще положил руку на колено.

- Я знаю все ваши мысли, - сказал он, - так хорошо, как если бы я читал их. Поверьте, я не торгую живым товаром. Будь это так, я имел бы дело с сутенерами, нет?

- То-то и оно, - вырвалось у девушки помимо воли.

- Ну вот, уже хорошо... Оксана, это совсем другое... Я не могу сейчас объяснить вам всего, но тем, кого мы уговорим ехать с нами...

- С нами?

- Да... Выслушайте... Им не будет причинено ни малейшего вреда, напротив... Им даже не придется продавать себя...

- Ого! А что же это, варьете?

- Гм... Все не так-то просто... Каждой будет предложена посильная работа с учетом склонностей и желаний, в прекрасных условиях, с высокой оплатой...

- Как-то странно вы говорите, Владимир Сергеевич, - вздохнула Оксана. - Уж не из благотворительной ли вы организации? - Нет. - Зорин встал, вытащил из кармана пачку "Честерфилда", щелкнул ронсоновской зажигалкой. Но к делу, которым я с вашей помощью займусь, слово "благотворительность", пожалуй, подойдет. В смысле, сотворение блага. Возьмем, к примеру, вас. Врач и учитель - превосходно! Там, куда мы отправимся, дефицит и тех и других, а оплату труда не сравнить с российской...

- Так вы и меня зовете с собой?

- Именно.

- Но наши дипломы, - осторожно сказала девушка, - на Западе не котируются.

- А кто вам сказал, что мы едем на Запад?

- А куда? Какая-нибудь африканская глушь?

- Нет, не глушь. Высокоразвитая страна, во многом обгоняющая ведущие мировые державы. Пока я не могу её назвать.

Совершенно сбитая с толку, Оксана не знала, что и подумать - так не походили речи Владимира Сергеевича на то, что можно было услышать от вербовщика проституток, да и сам он представлялся девушке личностью загадочной. Допустим, он все-таки обычный вербовщик и хочет обмануть её. Но тогда сплел бы мало-мальски солидную историю вместо этих "не могу объяснить всего" и "не могу назвать страну"... Нет, похоже, он говорит правду - ведь в отличие от безупречно сконструированной лжи правда часто выглядит беспомощной. Но если так, что стоит за этой правдой?

Растерянность девушки не укрылась от Зорина.

- Я не требую от вас немедленного ответа, - произнес он. - Вот конверт, в нем тысяча долларов. Независимо от того, какое решение вы примете, деньги ваши. Подумайте и позвоните мне... И поверьте, тысяча долларов - мелочь по сравнению с тем, что ожидает вас и наших будущих подопечных.

Машинально приняв конверт из рук Зорина, Оксана почти взмолилась.

- Но, Владимир Сергеевич... Как же я могу согласиться, если вы ничего не хотите разъяснить?! Что я, к примеру, должна буквально говорить девушкам?

- Это мы обсудим при следующей встрече, когда вы сочтете её необходимой... Но чем меньше они будут знать, тем лучше. Без секретов пока не обойтись. Впрочем, - добавил он, - довольно скоро это утратит всякое значение.

Последняя фраза окончательно добила Оксану. Теперь она не понимала уже решительно ничего. Зорин смотрел на неё в раздумье, потом неожиданно рассмеялся.

- Извольте! - воскликнул он. - Я приоткрою завесу, совсем чуть-чуть... В скором времени грядут перемены, Оксана, большие перемены. Оставаться в России попросту небезопасно.

- Вот так приоткрыли, - молвила Оксана с иронией. - Да что вы имеете в виду, какие перемены? Политические, экономические? Военный переворот, фашистская диктатура, что? От чего вы рветесь спасать падших женщин?