Две жизни - [48]

Прикрытие границы возлагалось на дивизии самостоятельной конницы.[60]

День объявления Германией войны России 19 июля (1 августа) совпал с объявлением общей мобилизации во Франции — первый день ее 20 июля, а на следующий день, 21 июля, Германия объявила войну Франции.

Австро-Венгрия объявила войну России 24 июля. В этот день нами были получены сведения, что Германия наносит главный удар на Францию, оставляя против нас шесть корпусов, а Австро-Венгрия сосредоточивает против Сербии, кроме двух босно-герцеговинских корпусов, еще три корпуса.

3 августа Турция выступила на стороне Германии.

* * *

Ставка русского Верховного главнокомандующего в ночь на 1 августа (по старому стилю) выехала из Петрограда в Барановичи, а с 3 августа начались уже боевые столкновения с австрийцами и немцами.

С первых же дней по прибытии в Барановичи Ставка испытывала сильный нажим со стороны Франции, торопившей в своих интересах с началом активных действий нашими армиями: 3-й и 8-й Юго-Западного фронта и 1-й и 2-й против Восточной Пруссии.

Развертывание австро-венгерской армии свидетельствует, с какой точностью нам были известны перед самой войной планы австрийского генерального штаба.[61] Изменения в них, вызванные посылкой дополнительных корпусов против Сербии, уже в первых числах августа были сообщены Ставкой Юго-Западному фронту.

Вся австро-венгерская армия к началу военных действий имела следующее расположение:

1-я армия — на фронте Тарнов — Ярославль в составе 1, 5 и 10-го корпусов;

4-я армия — на фронте Ярославль — Львов в составе 2, 9 и 6-го корпусов (позже еще 17-го);[62]

3-я армия — на фронте Львов — Галич в составе 11-го и 14-го корпусов (позже и 3-го);

Отряд Кевеса — в районе Станиславова 12-й корпус; в районе Стрыя — 3-й корпус (позже перешел в 3-ю армию);

2-я армия и 13-й корпус, возвращаемые из Сербии, в составе 7, 4 и 13-го корпусов;

5-я армия против Сербии в составе 15-го и 16-го корпусов.

Ставка в Перемышле.

10 августа все армии начали боевые действия, нанося главный удар между Вислой и Бугом.

Осложнения с Сербией внесли, таким образом, перемены, сильно перепутавшие первоначальный план развертывания австрийской армии, и вредно отразились на ее действиях.

Оказались слабыми силы немцев, оставленные в Восточной Пруссии.

С другой стороны, и мы не использовали этих ошибок противника, отступив от первоначального мобилизационного плана, предусматривавшего главный удар против Австро-Венгрии и только оборонительные действия против Германии.

Большим недостатком нашей подготовки к войне было также поздно и наспех изданное Генеральным штабом «Положение о полевом управлении войск», а в отношении начала боевых действий — неиспользование кавалерийских масс с целью нарушения мобилизации противника Особенно же поспешное наступление в Восточную Пруссию под нажимом Франции.

Глава 8-я В СТАВКЕ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО

«Donee en's felix, multos nume-rabis amicos».[63]

Противостоявшие друг другу империалистические группировки, с одной стороны — Германия, Австро-Венгрия и Италия (Тройственный союз), с другой стороны — Англия, Франция и Россия (образовавшие Антанту), развязали первую мировую войну не виданных до того размеров. Надо сказать, что ни масштабов, ни характера этой войны не предвидело ни одно государство.

Прежде всего война обманула самое Германию, рассчитывавшую на нейтралитет Англии, иначе Германия не пошла бы на риск потерять моря, с которыми Вильгельм связывал будущность страны, и пожертвовать своими колониями и рынками. Немецкое командование надеялось, потратив полстолетия на подготовку к этой войне, достигнуть победы в результате молниеносного, сокрушительного удара. Оказалось, однако, что война обратилась в четырехлетнюю упорнейшую борьбу на истощение, вызвавшую глубокий протест народных масс, свержение Монархических династий в Германии, Австро-Венгрии, России и последующие затем социальные изменения. Противоречия внутри капиталистической системы не были Разрешены, а лишь обострились. Одним из важнейших итогов воины явилось отпадение России от капиталистаческого лагеря.

Вернемся, однако, к освещению событий войны, оказавшихся непосредственно в поле моего зрения.

3 августа 1914 года штаб Верховного главнокомандующего Николая Николаевича приступил к руководству пока еще сосредоточивавшимися армиями. В этот день, к вечеру, Николай Николаевич пригласил нас, офицеров Генерального штаба из состава управления генерал-квартирмейстера Ю. Н. Данилова, а также генералов — иностранных представителей при Ставке, высших чинов из других управлений штаба, а также своих приближенных в вагон-столовую к обеду. Прежде чем сесть за стол, он удовлетворенно заговорил о том, сколь величественную картину представляет сейчас Россия, покрытая воинскими составами, спешащими со всех сторон к нашим австро-германским границам. На радостных лицах и самого Верховного главнокомандующего, и его начальника штаба Янушкевича, и окружавших их военных чиновников нельзя было заметить даже следов колоссальной ответственности за вверенные им судьбы миллионов людей.

Начиная с этого дня мы дважды в день — к завтраку и к обеду — должны были являться в вагон-столовую поезда Верховного главнокомандующего. В этом же поезде нам были отведены постоянные купе, где мы и помещались. Поезд стоял на особо построенной ветке у окраины селения Барановичи, перед небольшим станционным домиком, в котором и работало все управление генерал-квартирмейстера. В него ежедневно, по утрам, приходил Николай Николаевич в сопровождении Янушкевича принимать доклады о ходе боевых действий от генерала Данилова. В дни приезда царя его поезд становился рядом с нашим, и тогда царь принимал доклады вместе с Николаем Николаевичем.