Две жены для Святослава - [37]
Хакон и оружники ехали верхом, мужики шли пешком, припасы и прочую поклажу везли на трех санях. Хакон кивнул Прияне на два короба:
– Это тебе на дорогу. Званка чего-то собрала.
Званкой звалась его ключница. Прияна с тайным недовольством поджала губы: всю дорогу ей придется надевать сорочки и чулки из укладок Соколины. И только потом, может, весной по воде, а может, и на будущий год, Хакон и Ведома пришлют ей все укладки с княжеским приданым, заготовленным за восемь лет.
– Ну, Велес в путь! – Ведома обняла сестру, изо всех сил прижала к себе.
Страшно было разжать руки, выпустить последнюю частичку родительской семьи, с которой они не разлучались с тех пор, как осиротели. Но надо. Сама она когда-то бежала из дома, чтобы стать женой простого оратая, но сестре ее судьба проложила куда более высокий и славный путь. Негоже ее задерживать.
– Поехали! – Хакон сам посадил Прияну в сани между тех коробов, укутал медвединой до ушей.
– Легкой дороги! – пожелала Ведома.
Хакон только кивнул. Выглядел он хмурым: почти стыдился этого бегства, так похожего на умыкание девки – в его-то годы, имея жену и трех сыновей! Но понимал: если Станибор не шутя собирается отослать Прияну в Полоцк, то сейчас, пока дружины нет в Смолянске, едва ли возможно этому помешать. Но не смотреть же сложа руки на такой позор и грабеж!
– Мы поедем по Днепру? – окликнула Прияна, когда дружина тронулась. Хакон верхом держался возле ее саней. – Ты не думал поехать по Сожу, ведь здесь нас будут искать!
– Я думал, – покашливая и прикрывая рот рукавицей, ответил Хакон. – Но это дорога через радимичей. Ты понимаешь, как обрадуется Огневит, если обнаружит в своих владениях невесту Святослава киевского и его же родного дядю!
Прияна кивнула, стыдясь своего недомыслия. Путь по Сожу начинался за волоком долиной в поприще (что зимой не имело значения), в полуденную сторону от Смолянска, и выводил в конечном итоге тоже к Днепру, но уже на полпути к Киеву. Однако почти на всем протяжении этот путь проходил через земли радимичей: племени, которое когда-то при Олеге Вещем платило Киеву дань, но потом освободилось от зависимости. Ингвар и после него Святослав пока радимичей не трогали: со всех сторон окруженные русскими владениями, те никакой опасности не представляли. Но все знали, что старый князь Огневит всякое лето и зиму ожидает нападения и намерен не сдаваться ни за что. Обнаружив на своей земле двух таких людей с малой дружиной, состоящей в основном из оратаев, Огневит может увидеть в этом удобный случай обеспечить себе покой.
– Лучше мы поедем через наши земли, хоть этот путь и длиннее, – добавил Хакон. – Здесь я знаю дорогу, знаю людей и где ночевать. Тут везде есть становища, а что там есть у Огневита – шиш болотный весть!
– Мы будем ночевать в становищах? – с облегчением спросила Прияна, опасавшаяся, не придется ли ей в зимнюю пору спать на снегу у костра.
Хакон кивнул, чтобы лишний раз не открывать рот. На холоде он разрумянился, и ярко-розовые пятна горели на скулах, выше бороды. У Прияны вдруг упало сердце: нехороший это румянец. Но слишком о многом ей сейчас приходилось волноваться и без того.
Наполовину пешая, дружина двигалась не быстро. Было пасмурно, шел легкий снег, зато не морозило. Прияну то и дело тянуло оглянуться: так и казалось, что вот-вот позади застучат по накатанной колее копыта погони. Даже думала: может, стоило им с Хаконом только с оружниками верхом проехать пару днищ и дождаться остальных в Ршанске, где погоня уже будет не страшна? Но к чему спешить? – успокаивала она себя. Пира сегодня нет, причин звать ее в гридницу нет, и не раз бывало, что в сумрачное зимнее время она по три-четыре дня не видела Станибора и сама не попадалась ему на глаза. Княгиня на павечернице заметит, что ее нет, но смолчит.
– Я думаю, гнаться за нами Станибор не будет. – Хакон пытался успокоить ее тревогу. – До ночи тебя едва ли хватятся, за ночь им нас не догнать, а наутро не будет смысла.
Прияна кивнула: увезенную девушку преследуют только до утра. Если до истечения ночи она не отбита у похитителя, то с рассвета уже принадлежит ему.
Ехали весь день до сумерек, пока не достигли Лишеничей – первого становища между Свинческом и Ршанском. Оно стояло на пригорке возле старой веси Лишеничи и предназначалось для отдыха торговых обозов и дружин: большие избы с печами-каменками, длинными дощатыми столами внизу и такими же длинными полатями – наверху, баня, конюшни, клети для поклажи. Но большую часть года все это стояло пустым, а дым шел лишь из оконца тиуновой избы, где тот жил со своим семейством и челядью. Туда вела через широкий двор единственная узкая тропинка меж сугробов.
Стучать пришлось долго, но вот наконец изнутри послышался голос, сурово вопросивший, что за леших принесло. Когда ворота открылись, приезжие увидели кучку челяди с длинными копьями наготове и самого тиуна, Дебрянко, в шлеме, с секирой и щитом.
– Воевода Акун! – изумился тот. – И правда ты! Чего это вы так рано? Уже все собрали? И ты сам едешь, воевода!
Не разглядев в темноте величины обоза, он думал, что это Хакон везет в Киев смолянскую дань, почему-то не дождавшись вскрытия Днепра, чтобы сплавить все в лодьях по высокой воде.
Если ты сын бога Велеса и вдобавок оборотень, вряд ли твое место — среди простых смертных. И пусть никакое оружие, даже волшебное копье, не в силах убить тебя, обязательно найдется смельчак, который усомнится в этом. И тогда твоя судьба превратится в один бесконечный поединок — за право жить с людьми, а не с духами иных миров или с волками глухих чащоб; за право быть своим у своих; за право дарить любовь и быть любимым. И минует немалый срок, и будет пройден длинный путь, прежде чем род человеческий примет тебя таким, какой ты есть…
Женившись на знатной болгарыне, князь Ингвар приобрел не только влиятельную родню, но и претендентов на русские земли. Оскорбленная предательством, княгиня Ольга ушла из Киева, не желая делить мужа с другой женой и… тем самым поставила Русь под угрозу распада. Мучимая желанием избавиться от соперницы и сохранить владения, Ольга вынуждена решить для себя и другой вопрос: стоит ли сдерживать давно скрываемое влечение к побратиму мужа?..
Она росла вдали от Киева, в глухом уголке, где юных девушек по-прежнему отдавали князю-медведю, а судьбой их распоряжалась старуха-ведунья, чья избушка стояла на границе мира живых и мертвых. Племянница Олега Вещего, покорившего богатый Цареград, она была завидной невестой, а потому ее рукой планировали распорядиться в политических целях. Но характером и упрямством девушка пошла в дядю и все решила по-своему. Еще немного, и имя Ольги сделается известно не только по всем славянским землям, но и далеко за их пределами.
Северная Русь, конец Х века. Однажды на торгу Загляда, дочь купца, увидела Снэульва и полюбила его. Чтобы найти средства для женитьбы, он отправился за море. Но обратно юноша возвратился в рядах вражеской дружины, с мечом в руке, в числе тех, кто явился разорять, убивать и брать в полон. Казалось бы, не суждено Загляде найти счастье с человеком, пришедшим на ее родину как враг. Тем более что и Вышеслав Владимирович, молодой новгородский князь, неравнодушен к красавице, да и Тойво, сын знатного чудского рода, не прочь взять в жены богатую наследницу…
Каждая книга Елизаветы Дворецкой – это захватывающее приключение, мир Древней Руси, в который попадаешь прямо со страниц романа. Ее герои вызывают невольное уважение, их поступки заставляют переживать и радоваться, а их судьбы волнуют так, что невозможно оторваться, не дочитав до конца. Весной 914 года объединенное войско русских земель возвращается из похода на Хазарское море и везет немалую добычу. Нарушив договор, конница хакан-бека нападет на них на стоянке близ Итиля, чем вынуждает в жестоких сражениях защищать свою добычу и саму жизнь.
Бывает, что двое могущественных врагов – это лучше, чем один. Если они приходят одновременно и не ладят между собой. Оставив за спиной сгоревший дом и простившись с прежней жизнью, Хагир из рода Лейрингов пытается собрать войско, чтобы вернуть родной земле свободу и величие. Простой воин отправляется в дальний путь, чтобы спасти плененного конунга, еще не подозревая, что приведет в свое племя нового вождя. В походе он встречает Бергвида, законного наследника власти над страной. Но выйдет ли достойный правитель из человека, который вырос в рабстве и всю жизнь копил в сердце злобу на весь мир?
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Киевский воевода Мистина, заключая ряд с плеснецким князем Етоном, был уверен, что тот оставит земли в наследство сыну княгини Ольги, подрастающему Святославу. Таков уговор! Однако лукавый старик, которому верховный бог Один дал три срока человеческой жизни, решил обхитрить злую судьбу, так и не даровавшую ему собственных детей. Взяв на воспитание лесного найденыша, Етон сделал его своим тайным орудием. Вот только старый князь не сумел просчитать всех последствий… И теперь не только соперникам, но и ему самому и юной его красавице-жене, ходящей по краю смерти, предстоит пройти немало будоражащих испытаний…
Предслава, племянница Вещего Олега, происходит из рода женщин, веками приносимых в жертву змею, повелителю великого Волхва. Однако ныне нравы смягчились и ничто не угрожает жизни молодой красивой княгини, вот только тревожат ее странные сны, а нежданно вернувшийся поздней ночью из военного похода муж кажется странным и чужим… «Это змей! К нашей княгине летает змей!» – шепчутся вокруг. И молодой воин Воята, прибывший в земли древлян, клянется защитить Предславу во что бы то ни стало.
Не прошло и года с тех пор, как княгиня Эльга и князь Ингвар заняли киевский стол. Благодаря согласию с королевой Сванхейд, матерью Ингвара, их владения теперь простираются до самого Хольмгарда, и в их руках весь Путь Серебра. Но мало власть получить, ее важно еще удержать. И потому молодой правительнице ежесекундно приходится помнить о том, что возникшая страсть между ней и побратимом мужа, Мистиной, может не только навлечь позор на род Вещего, к которому она принадлежит, но и привести к гибели недавно объединенную державу.