Две тысячи лет вместе. Еврейское отношение к христианству - [29]

Итак, иудаизм говорит: прежде всего, старайся вести себя правильно, живи праведной жизнью; вера же — это очень сложный комплекс представлений, ее часто очень трудно сформулировать, но размышляй о ней и изучай связанные с ней тексты — и ты постепенно придешь к пониманию также и вопросов веры. Христианство же говорит: прежде всего, поверь, обратись в нашу веру, мы точно скажем тебе, во что тебе нужно верить, а затем подкрепляй свою веру праведными делами. (Это различие проявляется, например, в том, что если нехристианин хочет стать христианином, то ему достаточно декларировать свою веру и он может немедленно креститься. Если же нееврей хочет обратиться в иудаизм и стать евреем, то он поступает на курсы подготовки к «гиюру» (обращению в иудаизм). На них он учится обычно не менее года: изучает ТаНаХ, еврейскую историю, законы, философию и т. д., учится реальному соблюдению заповедей и сдает экзамены. И только потом, если будет решено, что он делает все это искренне, он сможет присоединиться к еврейскому народу.) И хотя, повторим еще раз, обе религии предпочтут, чтобы человек соединял в себе оба качества, как веру, так и праведные поступки, но если мы поставим вопрос ребром: «Что лучше для человека — вести достойную и праведную жизнь, но в Бога вообще не верить и не иметь отношения к религии; или же верить, но не вести себя достойно?» — то иудаизм однозначно отдает приоритет делам, а классическое христианство будет склоняться к ответу, что вера важнее[39].

5.2. Создание Павлом христианства как нееврейской религии на основе примата веры

Согласно иудаизму, первостепенный долг человека — привести свое поведение в соответствие с библейскими заповедями и законами. Христиане, сначала стремившиеся к соблюдению еврейских законов, постепенно оставили их, и в центре внимания их религии оказалась вера как таковая. Этот процесс смещения религии в сторону веры, связанный с тем, что первохристианская община переставала быть еврейской и все больше стремилась к обращению язычников, хорошо виден в Новом Завете. В проповедях Иисуса нет никакого главенства веры над действием, он говорит своим ученикам:

«Я пришел не для того, чтобы отменить Закон Торы или Пророков… Истинно говорю вам: пока существуют земля и небо, ни одна буква не исчезнет из Закона…»

В том же месте Иисус декларирует обязательность соблюдения еврейского Закона:

«Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших [заповедей Торы] и научит так людей, тот малейшим наречется в Царствии Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царствии Небесном…» (Матф. 5:17–19).

После смерти Иисуса его ученики вначале продолжали проповедовать соблюдение базовых еврейских законов. Например, они соблюдали закон об обрезании и настаивали на том, что соблюдение его необходимо всем:

«Пока не будете обрезаны сами по Моисееву закону, не будете спасены» (Деяния 15:1).

Но достаточно скоро в христианстве начинает доминировать другой подход, идеологом которого, согласно Новому Завету, явился апостол Павел.

Именно Павел, ставший «Апостолом язычников» и стремившийся привлечь к христианству неевреев (сам

Иисус обращался исключительно к евреям), выдвинул новую концепцию, которая дала возможность бывшим язычникам присоединиться к христианской общине без того, чтобы обязываться соблюдать еврейские заповеди.

Выше (во вводной главе) мы уже отмечали, что Павел всю жизнь определял себя как фарисея (Деяния 23:6), и никогда не говорил о том, что для евреев законы Торы перестают быть обязательными. (Даже наоборот, в Деяниях 21:18–24 рассказывается, как из‑за деятельности Павла по привлечению язычников возникли ложные слухи, что он якобы сам чего‑то не соблюдал или говорил евреям о необязательности обрезания и других заповедей, чего вовсе и не было: «И узнают все, что слышанное ими о тебе несправедливо, но что и сам ты продолжаешь соблюдать Закон [Торы]».)

Однако, поскольку Павел взял на себя миссию быть «Апостолом язычников» — т. е. с помощью веры в Иисуса привести народы мира, «эллинов», к признанию этического монотеизма, еврейского Священного Писания и библейского мировоззрения — то он обращал всю свою деятельность к язычникам и писал для них. Соответственно, вся его концепция акцентирования веры и необязательности «ритуальных» законов Торы — обращена к неевреям, для которых, с точки зрения иудаизма, действительно важна монотеистическая вера и базовые принципы этики, а Суббота, кашрут и т. д. — несущественны.

По сути, критика Павлом Закона направлена не против иудаизма, а против тех из апостолов и деятелей первохристианской церкви, кто хотел обязать «присоединяющихся неевреев» соблюдать обрезание и другие заповеди Торы — Павел же считал, что это требование будет мешать распространению веры. Однако, поскольку позже в христианстве представления об иудаизме сформировались на основе именно этих слов Павла, то образ иудаизма в христианстве получился существенно искаженным.

Для целей своей миссии «обоснования спасения через веру» Павел сформулировал следующую логическую цепочку: прежде всего, он стал утверждать, что в иудаизме несоблюдение даже одной заповеди Торы навлекает на человека проклятие. Павел подкреплял свои слова ссылкой на стих из Второзакония (27:26), который он цитировал так: «Проклят всякий, кто не исполняет постоянно всего, что написано в Книге Закона» (Послание к Галатам 3:10)