Две тысячи лет до нашей эры - [72]

Скандинавы на протяжении многих поколений были моряками. В глубокой древности, еще до возникновения культа солнца, они ловили рыбу с берега, а всадники с Востока, принесшие с собой этот культ, пришли на их земли уже несколько сотен лет назад. Молодежь слышала рассказы дедов о том, как они много раз переплывали Северное море в своих кожаных лодках до побережья Англии и обратно. Но эти лодки вышли из употребления, когда кремневые инструменты сделали возможными обработку леса и постройку деревянных лодок. А с появлением бронзовых инструментов в Скандинавии началась новая эра судостроения, и теперь у моряков не было необходимости наниматься на чужестранные суда, как они делали с незапамятных времен.

Там, где есть моряки и грузы, мудро заявляли старики, всегда будут корабли. И действительно, теперь из всех фьордов Скандинавии в море выходили торговые суда, взявшие на себя уже половину торговли, которая велась в северных водах. Торговля процветала, и теперь амбиции судовладельцев с берегов Швеции, Дании и Норвегии простирались дальше, чем Северное и Балтийское моря и северные реки.

Вначале судно из нашей деревушки держалось в знакомых водах и совершало короткие переходы. Вероятно, его первым серьезным плаванием был переход на юг Англии, где был прекрасный рынок сбыта для янтаря. Там, на землях Уэссекса, правили гордые и независимые вожди, имевшие много стад, великолепно вооруженные и экипированные изделиями из местной бронзы, коей было великое множество, и с украшениями из ирландского золота. Они не были слишком горды, чтобы торговать, поскольку «гены» торговли были у них в крови, полученные от далеких предков. Здесь, где янтаря было очень мало, имелась бронза в изобилии, шведы с удовольствием обнаружили, что местные цены куда более привлекательны, чем цены на их родных берегах. Судно возвратилось с грузом бронзы и шерсти, практически за один рейс окупив затраты на свою постройку. Правда, некоторые члены экипажа не вернулись на родину. Их переманил британский шкипер, испытывавший недостаток в рабочих руках. Его судно шло в Испанию.

Два или три года после этого судно занималось прибрежной торговлей, перевозя кремневую гальку из Дании в Норвегию, зерно, шкуры, шерсть и меха – из одного порта Скандинавии в другой. Оно совершило один рейс по Эльбе в центральную часть Германии. Везли бронзу, поскольку в Германии ее теперь стало достаточно – она поступала с рудников Австрии и Карпат. Моряки встретили людей, которые, хотя и поклонялись тем же богам и говорили на языке, который с трудом, но можно было понять, вели совсем другой, более роскошный образ жизни. В больших построенных из дерева городах, окруженных прекрасными лугами, было много лавок и мастерских, где изготавливали довольно сложные изделия – брошки, топоры и тонкие рапиры. А предметы роскоши, доставленные через горы с юга, можно было купить на постоянно действовавших базарах. В продаже были обожженные и даже раскрашенные гончарные изделия с воистину сказочным содержимым – оливковым маслом и вином, а также украшения из перламутра, фаянса и золота.

Именно здесь моряки впервые услышали о богатых грузах, которые можно получить на Средиземноморье, и, если некоторые склонные к авантюрам натуры немедленно пустились в путь, присоединившись к партиям, осуществляющим перевозку грузов по суше на Дунай и Адриатику, остальные вернулись домой, вынашивая идею отправиться в сказочные земли по морю.

Они вышли в море в следующем году, имея полный груз мехов и янтаря. Путь предстоял длинный, вокруг западных берегов, и судно могло вернуться в родную долину лишь по прошествии нескольких лет. Скорость поддерживалась максимально высокой, чтобы сократить расходы на снабжение продовольствием, и делались только короткие остановки, чтобы нанять лоцмана, знающего следующий участок маршрута. В Бискайском заливе и у берегов Португалии гребцам приходилось сражаться с грозными волнами Атлантики, но вскоре все трудности остались позади, судно прошло Гибралтарский мыс, и теперь матросы твердо знали: они вошли во внутреннее море. Они немедленно начали торговать с жителями прибрежных городов юга Испании, которые еще строили каменные гробницы, как издавна было принято на севере. Но основной груз остался нетронутым. Только несколько тюков с мехами были обменяны на серебряные слитки. (И два матроса отстали от судна, излишне увлекшись великолепным испанским вином в портовой таверне.)

Плавание продолжалось. Судно миновало Балеарские острова, Мессинский пролив, обошло Грецию. И еще до наступления зимы подошло к Кноссу на Крите.

Крит был конечным пунктом. Даже на далеком севере было хорошо известно, что Кносс – это мировой рынок, здесь самый большой торговый флот в мире. В этом городе в одночасье терялись и приобретались целые состояния. Шведские моряки с почтением взирали на белокаменный город, поднимавшийся ярус за ярусом между голубизной моря и голубизной неба. У берега виднелось множество судов с латинскими парусами.

Но и шведское судно привлекло к себе большое внимание. В те времена шведы нечасто заходили в Восточное Средиземноморье. Шведские моряки были намного привычнее, и у берега стояла таверна, которую держал ушедший на покой шведский боцман, чья слава достигла севера. К нему моряки явились первым делом и получили много ценной информации о земле, на которую прибыли.