Две тысячи лет до нашей эры - [33]

Всегда есть подростки, которые грезят о дальних путешествиях. Многие нанимаются на сезонную работу к торговцам, которые прибывают с мешками зерна, чтобы обменять его на топоры, и с ними отправляются на юг или восток. Их цель – построенные на земляных насыпях деревни и окруженные прочными заборами поселения «иностранных» земледельцев юга Даунса. У этих крошечных поселений, часто расположенных у берега Английского канала, торговцы разбивают лагерь, выкладывают топоры и днями напролет заключают торговые сделки.

Они встречаются с другими торговцами, принадлежащими к их расе, которые говорят на схожих диалектах. Приходят другие торговцы топорами с запасом гранитных изделий с гор Северного Уэльса, с которыми ведутся бесконечные технические дискуссии об относительных достоинствах разных камней. И еще есть торговцы кремневыми изделиями, привозящие ножи, тесла и кирки, купленные у шахтеров, добывающих кремень в глубоких шахтах, которые расположены в меловых горах Норфолка и на побережье канала.

В высшей степени вероятно, что и другие товары выкладывались для продажи в лагерях торговцев, расположенных за пределами огороженных поселений, но какие именно, мы можем только догадываться. Наличие украшений из гагата в Йоркшире подтверждено археологическими находками. Можно предположить, что на продажу предлагались меховая и кожаная одежда, мокасины, циновки и корзины. То, что все это обменивалось на зерно, конечно, является только догадкой. Но что еще могли предложить оседлые земледельцы? Шерстяная ткань и штучные товары, являющиеся основными предметами торговли в это время на Среднем Востоке, здесь не фигурируют, поскольку в этих местах оседлые жители, по-видимому, не занимались ткачеством. Изредка на рынке могли появляться более экзотические товары из бронзы и золота. Они наверняка были редкими, но все же вряд ли поселенцы их вообще не знали. Да и странствующие торговцы вполне могли, двигаясь на юг, захватить ожерелье из скандинавского янтаря.

В действительности не было ничего необычного в том, что торговцы, двигавшиеся на юг, сначала посещали сельскохозяйственные поселения Йоркшира, а потом, следуя параллельно восточному побережью, попадали в Восточную Англию. Там, среди племен своего народа, они могли встретить новых людей из-за Северного моря.

Между Англией и Скандинавией всегда велась торговля через Северное море. Конечно, большие суда строителей коридорных гробниц, пришедшие со Средиземноморья, на протяжении многих поколений совершавшие рейсы один-два раза в год, следовали вокруг севера Шотландии, чтобы пристать к датскому берегу. Но кроме них, и местные рыбаки по обе стороны Северного моря нередко пересекали его на своих крупных и вполне мореходных лодках из кожи, преодолевая путь на веслах и под парусами за два-три дня. Таким образом, они поддерживали контакт, который (хотя они этого не знали) был старше, чем само Северное море.

Но в последнее время движение в основном шло в одном направлении. И лодки, которые достигают английских берегов из Дании и Швеции, переполнены женщинами, детьми и домашним скарбом. На этих лодках приплыли беженцы, поселенцы, искавшие новый дом. Они рассказывают на своем малопонятном языке о разорении их родных земель новыми волнами кочевников с боевыми топорами.

Люди боевых топоров впервые появились в Ютландии с юго-востока во времена их прадедов. Но поначалу их было немного и они практически не вмешивались в жизнь местного населения. Теперь они идут ордами в Ютландию из Германии и, добравшись до островов Датского архипелага, встречаются с другими представителями той же культуры, пришедшими через Швецию. Новые поселенцы в Британии наглядно рассказывают, как оседлые земледельцы Дании и юга Швеции, имея акры очищенной, отвоеванной у леса земли, деревянные дома и каменные коридорные гробницы, постепенно разоряются пришлыми скотоводами. Они не могут спастись, поскольку не имеют лодок. Они рассказывают, как сами, являясь мореплавателями с незапамятных времен, привычными к долгим морским путешествиям – экспедициям за тюленями и китами, решили уехать, пока погода благоприятствует, и поискать новое место жительства за морем. Торговцы слушают с большой симпатией эту грустную историю и ненавязчиво поднимают цены на свои каменные топоры, без которых пришлым людям не обойтись, если они хотят расчистить площадку для строительства деревни. В обмен они принимают любые ценные вещи – часто это янтарь, – которые скандинавам удалось сберечь.

Когда юные жители севера Англии возвратятся к своим семьям в Озерный край, проведя годы на торговых путях, им будет что рассказать. Но они, вероятнее всего, не придадут значения тому, что присутствовали при создании Стонхенджа.

По пути на юг они впервые сделали остановку у своих дальних родственников в долине верхней Темзы. Там они видели религиозные церемонии этих людей и, возможно, принимали в них участие. Как торговцы и молодежь любого возраста, они не стали религиозными фанатиками, хотя и осознают (больше, чем мы) присутствие вокруг невидимых сил и их благожелательное и злобное влияние. Их они всячески стремятся умиротворить всевозможными ритуалами и приношениями, как и те, кто занят рискованным ремеслом торговли. Но они терпимо относятся к религии других и понимают, что следует подчиняться обычаям людей, среди которых оказались. Поэтому они следуют ритуалам, которые, как известно по опыту, умиротворяют местных богов, являющихся, естественно, ничуть не менее могущественными, чем свои.