Две тысячи лет до нашей эры - [117]

Конечно, они не были до конца честными, когда речь заходила об Эламе. В общем-то было не совсем правдой то, что вавилоняне позвали Шутрук-Наххунте. Он явился незваным, привел великолепно оснащенную армию и осаждал Вавилон в течение трех лет, тем временем разоряя и сжигая города вокруг. Когда же Вавилон пал, он не удовлетворился убийством правителей. Вавилон был разграблен с той тщательностью, которая наводила на мысль о великих грабежах прошлого, о том времени четыреста тридцать лет назад, когда город взял хетт Мурсили. Эламиты забрали все, имевшее хотя бы какую-нибудь ценность: золото и зерно, рабов и слоновую кость, вино и скот, оружие, лошадей и ремесленников. Они забрали статую великого бога Мардука, хранителя Вавилона, и черную колонну, на которой шестьсот лет назад был высечен кодекс Хаммурапи.

Шутрук-Наххунте оставил гарнизон и своего сына, которому предстояло править Вавилоном, однако уже в следующем году гарнизон был спешно отозван, и Кутур-Наххунте, наместник, счел разумным вернуться в Элам вместе с войсками. Покинуть Вавилон эламитов заставило одно из перемещений новых людей. Никогда не знаешь, чего ожидать от жизни, если целые народы двигаются с северо-запада и северо-востока, нарушая все установленные границы, дипломатические отношения и баланс сил. Прошло сорок лет после падения Хаттусаса перед этими пришлыми племенами, но то, что моски и фригийцы теперь правят там, где раньше была священная империя хеттов, старому поколению было трудно осознать. Новые люди занимали большую часть побережья верхнего моря, и многие старые торговые дома Ливана и Ханаана обзавелись новыми партнерами и зятьями со странными именами, говорившими на непонятном языке. Они почти ничего не знали о торговле (хотя быстро учились), но умели ходить под парусами и сражаться, что становилось все более необходимым для торговца в эти беспокойные времена. Кроме того, нельзя было забывать о бедуинах, которые стали настоящим бедствием.

Как бы то ни было, эламиты покинули Вавилон из-за внезапно возникшей угрозы их северным и восточным границам. Целая конфедерация новых людей пришла в горы, отделявшие Элам от Каспийского моря. Это были персы, мидийцы и еще полдюжины других племен. Из Луристана и от границ Индии они упорно продвигались на юг к Персидскому заливу. Но, в отличие от своих родичей в Малой Азии, они, похоже, не стремились вступить в состязание со старыми империями и обошли восточные границы Элама. Поэтому никто не знал, будет или нет новый царь в Сузах Шилхак-Иншушинак пытаться возвратить Вавилон. Вавилонские торговцы говорили, что взаимная подозрительность вавилонян и ассирийцев была сущим наказанием. Только объединившись, они могли надеяться выжить в такое смутное время. Однако в настоящее время союз представлялся невозможным, оставалось только ждать, пока одна страна завоюет другую.

Мальчишки в Ашшуре ничего не знали о размышлениях вавилонских купцов, да и знать не желали. Они просто не любили вавилонян, и этого им было достаточно.

Дети Ассирии не считали, подобно своим родителям, наступившие времена опасными. За свою короткую жизнь они не знали других, и даже воспоминания их отцов касались только соперничества между двумя царствами и грабежей кочевых народов на севере и жителей пустыни на юге. После того как великий царь Тукульти-Нинурта девяносто лет назад завоевал Вавилон и спустя семь лет был убит, мира не было. Старое время, когда великие империи хеттов и египтян поддерживали баланс сил на Ближнем Востоке, стало не более чем сказкой для нового поколения. Война считалась естественным состоянием. Более сильная страна вела почти ежегодные кампании против своих слабых соседей. Теперь существовала только одна цель – стать сильнее.

Поэтому десятилетние мальчишки ничуть не удивились, когда прошел слух о том, что царь Элама пересек свои западные границы с крупной армией и теперь сжигает деревни и посевы в низовьях Тигра. Конечно, основной целью являлся Вавилон, но молодых ассирийцев все равно призвали в полки, которые выступили в путь для укрепления южных границ.

Они были необходимы. В то время как один контингент эламитской армии пересек Тигр и пространство между реками и осадил Вавилон, другие силы двинулись на север вдоль Тигра. Опытные солдаты отбросили необученных ассирийских новобранцев с границы, разгоняя их отряды массированными атаками тяжелых колесниц и обходя их с флангов мобильными вспомогательными силами, которые – о, удивление! – ехали на лошадях. Многие из этих вспомогательных сил были персидскими, представителями новой расы с севера. Говорили, что в землях, откуда они пришли, езда на лошадях была обычным делом – люди буквально жили на спинах лошадей.

Ассирийцы отступали до тех пор, пока мальчишки Ашшура впервые в жизни не увидели со стен своего города, стоящего на уступах горного хребта, вражескую армию, ставшую лагерем внизу в долине.

В городе началась паника. Знать и богачи спешили вывезти свои семьи и имущество в Ниневию, которая была на целых семьдесят пять миль севернее. Богатство, которое невозможно было отправить на север, прятали в самых невероятных укрытиях. Среди всеобщей неразберихи военные отряды спешно укрепляли фортификационные сооружения, добавляли горизонтальные ряды кладки стен, оборудовали огневые позиции для прикрытия ворот, укладывали запасы стрел на определенных расстояниях вдоль парапетов. Мальчишки, активно помогавшие солдатам, чувствовали себя совершенно счастливыми.