Две традиции древнетибетской картографии (Ландшафт и этнос. VIII) - [2]

Итак, карта отражает период III–II в, до н. э. и, что особенно примечательно, не содержит никаких следов римского проникновения на восток. Этого не могло бы быть, если бы материалы, полученные тибетским географом, датировались хотя бы I в. до н. э., так как в 63 г. до н. э. легионы Помпея оккупировали Сирию и Палестину, а затем армия Красса в 54–53 гг. до н. э. вторглась в Месопотамию. Вместе с тем знакомство с римлянами подразумевало бы осведомленность восточных географов о существовании стран на западной окраине Средиземного моря. Поскольку ничего этого нет, датировка III–II вв. до н. э. является единственно возможной.

Но откуда могли получить тибетские географы столь специфическую информацию? Несомненно, не от греков, у которых были совершенно иные и менее точные сведения о географии Среднего Востока, хотя они гораздо лучше знали Передний Восток. По-видимому, информаторами тибетцев были персидские ученые раннепарфянской эпохи, сочинения которых в подлинниках не дошли до нашего времени. Об этом говорит ареал, представленный на нашей карте; помещение центра ойкумены в Пасаргадах, городе, тогда уже сильно разрушенном, но продолжавшем оставаться священным местом для ревнителей древних традиций Ирана, и вместе с тем отсутствие сведений об Элладе и Индии — странах, не входивших в Ахеменидскую монархию. Кроме того, в пользу нашей датировки имеется и прямое указание тибетского источника на то, что в древности географические познания вместе с религиозными были заимствованы из Ирана, откуда они попали в северо-западные районы Тибета, в так называемую страну Шаншун.[4] Поэтому мы имеем право назвать данную картографическую традицию ирано-тибетской.

Для историка Азии этот вывод является парадоксом, потому что заселение долины Брахмапутры предками современных тибетцев произошло в первые века нашей эры, т. е. после составления исследуемой карты. Очевидно, как это утверждает и тибетская традиция, посредником между эпохами и народами была страна Шаншун (в северо-западном Тибете). Об этом народе мы знаем очень мало, но только его этно-культурные связи объясняют нам особенности дальневосточной картографической традиции, сохраненной в тибетских источниках.

II

Перейдем к общему анализу карты, сделав несколько необходимых замечаний. К данной статье приложена фотокопия с оригинала тибетской карты, а также для удобства читателей ее копия, в которой каждое тибетское название нами заменено на определенный порядковый номер, под которым оно будет дано ниже.

Рис. 3 — Прорисовка карты с заменой надписей на цифровые обозначения

На первом месте мы даем тибетские названия в транслитерации, в которой каждой тибетской букве соответствует латинская. При этом сочетания zh (Ш) и sh (Ш) соответствуют разным тибетским буквам, а n — соответствует русскому нь. Запятая перед тибетским словом имеет вспомогательное значение и на чтение не влияет. В древнем тибетском слова писались почти так, как они произносились. Поэтому наша транслитерация почти совпадает с транскрипцией, т. е. до некоторой степени передает и древнее произношение. Тибетская система передачи иностранных названий и имен весьма сложна, и о всех тонкостях этого дела мы говорить не будем. Особо тяжелый случай, когда тибетцы переводят на тибетский язык непереводимое иностранное название. Кроме того, в тибетском языке строго ограниченное количество определенных слогов, поэтому передача иностранных названий с непривычными для тибетцев сочетаниями звуков, с нашей точки зрения, будет весьма приблизительной.

Затем надо обязательно помнить, что для тибетцев, как и для средневековых арабов, география была не только наукой практической, но и теоретической. Древние устарелые сведения о мире спокойно уживались с новейшими. В тибетских географиях даже XIX в, можно найти не только Соединенные Штаты, Францию и другие современные страны, но также и страну Шамбала, народы Гог и Магог, причем последние, конечно, мыслятся как реально существующие. Поэтому исторических карт в нашем смысле, т. е. иллюстрирующих положение в строго определенную эпоху, в Тибете нет, а есть только закодированная информация. Это и является для нас датирующим признаком для terminus post quern (верхней даты), потому что сведения, полученные тибетской наукой после составления карты, на нее не попадают.

Условные обозначения

Рис. 4 — Интерпретация древнетибетской карты на современной основе

Прокомментируем отмеченные на карте названия.

1. Bar-po-so-brgyad — Пасаргады. Достоверное описание этого города было сделано спутниками Александра Македонского, вступившего в древнюю персидскую столицу без боя. Историк Аристобул сообщает, что там располагалась гробница Кира Великого, представлявшая небольшую башню, скрытую в густой чаще деревьев: внизу башня была массивной, а наверху под крышей находился склеп с очень узким входом.[5] Страбон приводит еще два различающихся описания этой гробницы, к его времени разрушенной. Историк Онексерит, сопровождавший Александра в походе, утверждает, что башня была десятиэтажной, а Арист Саламинский, писатель более поздний, указывает, что она была большой и только двухэтажной.