Две тайны, три сестры - [27]

– Одиночество и страх. Все вокруг необъятное и дышит ненавистью – волны, ветер, небо. Я никогда не ощущала себя такой маленькой, беспомощной, незащищенной.

– Джереми описывал это иначе. Он рассказывал, как стремительно лодка перекатывается по волнам, ветер поет свои песни, а брызги в лицо заставляют чувствовать себя живым.

Шон повторял слова Джереми с такой интонацией, что у Кейт перехватило дыхание. То же самое Джереми шептал ей на ухо, а она чувствовала, как ветер ласкает обнаженную кожу. Тогда она чувствовала, что ей становится труднее дышать, она подчинялась легкому приятному возбуждению и хотела, чтобы любимый гладил не только ее плечи и руки. Когда его нежные руки обвили ее тонкую талию, ей вдруг стало щекотно, и Кейт счастливо рассмеялась, когда услышала: «Родная, слушай. Ветер поет нам песню».

– Мне надо идти, – поспешно сказала Кейт, вырываясь из плена воспоминаний. Сестра, похоже, в полном порядке, а продолжать разговор с Шоном не обязательно. – Ты мог бы передать Эшли, что мне нужно вернуться в магазин?

– Не убегай, Кейт. Я сейчас ухожу.

– Не надо…

– Надо. Ты не любишь говорить о Джереми. Никто не любит. – Глаза Шона потемнели от гнева. – Отец не упоминал его имя несколько лет. Иногда я заставал маму за тем, что она рассматривала фотографию Джереми, но как только кто-то входил, прятала карточку. Может быть, поэтому я не могу позволить брату исчезнуть без следа.

– Это было так давно, Шон.

– Знаю. Каждый год начинается с того, что я снова решаю куда-нибудь уехать. Меняю места, но это не помогает. Повидал столько городов – не сосчитать. Единственное место, где я не был, это посреди океана, там, где умер Джереми.

– Там нет ответов на твои вопросы, – покачала головой Кейт. – Их нет нигде.

– Я знаю, что произошел несчастный случай. Мой брат Джереми готов был и даже любил рисковать. Мне говорили это миллионы раз, Кейт. Но, черт возьми, от этого мне не легче. – Он нервным жестом провел рукой по волосам. – Как я могу отступиться и не попрощаться с ним? Поверь мне, я пытался.

Кейт хотела бы найти для него ответ, но слова не шли на ум. Урезонить скорбящего очень трудно, но она заметила, как Шон смотрел на Эшли, и увидела лишнее подтверждение словам юноши. Нет, изменить свое мнение он не может, и Эшли тоже. На его лице было написано такое неприкрытое желание и сочувствие, что у Кейт больно сжалось сердце.

– Прости, – пробормотала она.

– Тебе не за что извиняться. Это моя проблема. Я разберусь сам. – Шон стремительно отошел, словно пожалев, что остановился и затеял этот разговор.

Эшли перебралась на причал и подошла к сестре.

– У меня получилось! – воскликнула она, облегченно вздохнув. – Ты видела? Я сделала это.

Кейт улыбнулась, ее сестренка заслужила свою победу в сражении с демоном, видеть гордость на лице Эшли было приятно.

– Я верила в тебя, дорогая.

– Это был Шон? – уточнила Эшли.

– Да.

– Он, кажется, не в себе.

– Да, точно сказано, – согласилась Кейт. – Хочет участвовать в гонках, чтобы пройти по стопам Джереми. Его родители, должно быть, вне себя, но есть надежда, что он передумает. Отправься он хоть на край света – это ведь ничего не разрешит и не изменит. И уж, конечно, не воскресит Джереми. – Она умолкла, пристально глядя на Эшли. – Он все еще влюблен в тебя, Эш.

– С чего ты взяла? Ничего подобного, – отвергла ее слова Эшли. – Он сказал мне, что у него полно подружек.

– Конечно, и именно поэтому он здесь один-одинешенек, бродит по берегу и даже собирается плыть на край света, – усмехнулась Кейт.

– Мы с ним стали совсем чужими. Перебросились парой слов вчера вечером, и все. Прошло много лет с тех пор, как мы общались и вместе проводили время. Все, я не хочу говорить о нем, – поставила точку в разговоре Эшли.

– Хорошо. Так или иначе мне пора на работу.

– Почему сейчас? – вдруг спросила Эшли.

– Потому что я ушла на половину дня.

– Я не об этом. Ты поняла, почему именно сейчас? С какой стати на нас свалился этот репортер? Зачем Шону наниматься в экипаж и преследовать призрак Джереми? Что случилось, Кейт? Небеса, что ли, разверзлись и наказывают нас?

Она выдержала долгий вопросительный взгляд сестры.

– Хотела бы я знать. Если и дальше так пойдет, пожалуй, безопасней вернуться на воду… – пошутила она.

– Знаешь, какие кошмары мне снятся уже несколько недель подряд? – с тоской спросила Эшли.

– Мне не снятся. В открытом море не только акулы были основной нашей заботой.

Кейт вспомнила про акул несколько часов спустя, когда незадолго до закрытия Тайлер вошел в книжный магазин. Темно-синий свитер, надетый на рубашку поло, в точности повторял цвет его глаз. Внешний вид Тайлера должен был располагать к себе, но его манера двигаться, смотреть на нее заставили Кейт вспомнить об опасных хищниках, круживших время от времени близ лодки. Они сопровождали их в течение всего путешествия: подплывали совсем близко, на время исчезали, потом снова всплывали. Никогда нельзя было утверждать, что они ушли. Никогда нельзя было сказать с полной уверенностью, что эти рыбы и другие обитатели моря не нападут, даже если их не провоцировать.

Кейт научилась уважать акул так же, как уважала море. И хотя она слишком плохо знала Тайлера, чтобы испытывать к нему подобные чувства, но у нее было ощущение, что гораздо опаснее его недооценивать.