Две правды - [65]

Он, как всегда, фыркал, но все же принимал участие в украшении ели. Командовал, куда и какую игрушку повесить на ту или иную ветвь ели. В конце все этой традиции Северус сажал Алекса на свои плечи, Алекс брал у меня звезду и надевал на вершину ели. Я, видя, как Алекс радуется, улыбалась этому, Алекс всегда взъерошивал волосы Северусу и тот рычал, но не сопротивлялся.

Как и во все остальные годы, Рождество мы проводили у семьи Уизли. Алекс мог вдоволь наиграться и набегаться. Молли, как всегда, поучала меня, как молодую супругу, а Артур все интересовался магловскими изобретениями.

У них всегда было весело и неназойливо, даже спокойно.

Мы сидели за праздничным столом и оживленно беседовали, когда Гарри встал и постучал по своему фужеру.

— Можно минуточку внимания? — попросил он.

Мы все отвлеклись от разговоров и повернулись в его сторону.

— Я и Джинни, — он потянул к себе Джинни, и та встала рядом с ним, — хотели бы вам сообщить новость, — он посмотрел на Джинни.

— Мы ждем ребенка! — молниеносно сообщила она.

Моментально все замолчали от услышанного. Минуту была тишина, потом все стали поздравлять Гарри и Джинни. Я посмотрела на Северуса, который молча сидел и глазами прожигал свою тарелку. Я была слегка удивлена этой новостью, но поздравила их с прибавлением.

— Отец, ты что-нибудь скажешь? — поинтересовался Гарри у Северуса.

Северус отвлекся от тарелки своей и посмотрел на Гарри и Джинни. Резко встал и подошел к ним.

— Я очень рад за вас, — тихо прохрипел он и обнял Гарри. — Я по-другому и не рассчитывал услышать эту новость, вы истинные гриффиндорцы во всем, — похлопал он Джинни по плечу. — Я, конечно, пока не рассчитывал на роль дедушки, у меня свой еще сорванец где-то тут бегает, — ответил Северус и посмотрел по сторонам в поиске Алекса. — И даже не рассчитывайте, что я буду сидеть с вашим ребенком, — ухмыльнулся он.

Все засмеялись.

— Я действительно рад и поздравляю вас с этим событием, — слегка улыбнулся Северус.

Все бурно стали обсуждать эту великолепную новость, а я краем глазам заметила, что Северус уединился с Гарри, о чем они разговаривали, я не слышала.

Но после, лежа в своей постели на груди Северуса, я все-таки поинтересовалась:

— О чем вы беседовали с Гарри?

— Женщина, тебе обязательно нужно все знать! — возмутился он.

— Ну, если это касается моей семьи, Северус, — язвила я и поцеловала его грудь несколько раз.

— Я же не спрашиваю, о чем вы трещите с Гермионой по вечерам! — язвил он вслед.

— Ну, не о твоих мужских достоинствах! — фыркнула я, развернулась и легла на другую половину кровати.

Северус протяжно выдохнул и потянул меня обратно. Я ударила его по руке.

— Не трогай меня! — рычала я.

— Девочка моя, ты решила обидеться? — поинтересовался Северус.

— Я тебе не девочка, тем более не твоя! Вот родишь себе девочку, тогда и называй ее так! — все сильнее злилась я.

Он не унимался, все же схватил меня и притянул к себе, навис надо мной и прохрипел:

— Нет, ты моя и только моя! — он стал вырывать у меня одеяло и страстно и жадно целовать мою шею, грудь, схватил сосок зубами и потянул слегка, потом лизнул ложбинку меж грудей и припал, терзая мои губы своими губами.

Я стала отбиваться от него, но он был все же сильнее.

— Негодяй, отпусти меня! Немедленно! — брыкалась я под ним.

Северус только сильнее припечатал меня к кровати. Я стала бить его спину руками, пока он не впился страстно в мои губы. Его рука скользнула вниз по животу и проникла в меня. Пальцы стали раскрывать мои нижние губы и терзать мой бугорок. Я застонала ему в губы от этого наслаждения и уже не сопротивлялась больше. Сжала его голову рукам и стала отвечать на его поцелуи.

Он всегда знал, чем меня можно успокоить, да и на него можно повлиять было тем же самым.

Я стонала каждый раз под ним от страстных, бешеных наслаждений. Я не могла сопротивляться тому, что безумно хотела чувствовать его в себе, видеть каждый раз, как он взрывается от нахлынувших его чувств. Чувствовать, как заполняет меня своей частичкой, и наслаждаться, когда он шепчет мне те слова, которые я много раз уже слышала, но хотела их услышать вновь и вновь. Я любила его и чувствовала, как он любит меня, он это доказывал каждый день, каждую ночью.

*

Мой бедный Пегас все так же жил у Хагрида и был еще одной звездой школы.

Каждый раз, когда мне удавалось полетать на нем, Хагрид радовался как ребенок.

— Он очень скучает! — сообщил он.

Мы вечерами часто прогуливались с Северусом и Алексом. Алекс, как всегда, сидел на плечах Северуса.

Мы прошлись поляну и направились к домику Хагрида. Уже доходя до него, над нами полетел Буцефал.

— Мама, это твоя лошадка! — крикнул Алекс и показал на Пегаса, пролетающего над нами.

— Да, Алекс! Это мамин конь! — фыркнул Северус.

— О, вот только не начинай! Кто еще мамин конь, я бы поспорила, — ухмыльнулась я, стукнула Северуса по груди и подошла к Буцефалу, который уже к этому моменту приземлился около нас, и погладила его по гриве.

— Он класивый! Да, папа? — спросил Алекс Северуса и взъерошил ему волосы на голове.

— Если ты не прекратишь так делать, я поставлю тебя на землю, — возмутился Северус и поправил волосы.