Две правды - [58]

— Северус… Да! Да! Да!

Он слегка отодвинулся на секунду, я почувствовала, как его мужской орган прошел через мои ноги и плавно вошел в меня. Я вздрогнула от этого забытого чувства и схватила рукой простыню.

Северус сжал мою ногу у себя на колене и стал плавно двигаться мне на встречу.

Я застонала в подушку от возникнувших ощущений.

— Ани, девочка моя, — хрипел Северус от наслаждения.

Он стал двигаться быстрее, я сжала его руку на моей ноге и застонала в унисон.

Его темп стал нарастать, и я окончательно потеряла ощущения реальности, просто стонала от оргазмов.

— Северус… Еще! Да! Родной мой! Прошу не останавливайся! — просила я его.

Он углубился сильнее и просто силой начал входить и выходить из меня. Еще пару движений — и я просто взорвалась от наслаждения. Северус обхватил рукой мое лицо и заставил посмотреть ему в глаза. Он был на грани и он, смотря мне в глаза, сделал движение бедрами, взорвался сам и выкрикнул мое имя.

Я смотрела на него, и меня переполняли чувства, как он наслаждался поглощающими его чувствам после выброса своего семени в меня.

Он тяжело дышал и все шептал:

— Любимая моя! Счастье мое!

Я смотрела на него, как он взял мою руку и стал целовать каждый пальчик на моей руке, улыбаясь ему на это проявление заботы.

*

Утром 21 февраля я проснулась в хорошем состоянии. Эта первая ночь за всю неделю, в которую я хоть как-то выспалась. Наш малыш постоянно передвигался внутри меня, был беспокойным и днем, и ночью. Я не могла спать вообще последние дни, и Северусу тоже приходилось не спать. Он садился на кресло и сажал себе на колени меня, гладил и целовал губами живот, часто разговаривал с малышом, я гладила Северуса по голове и улыбалась.

Но этим утром я смогла выспаться. За завтраком я поцеловал Северуса в его крючковатый нос и направилась на урок.

Занятие шло спокойно, я прогуливалась по кабинету и рассказывала новую тему по Истории магии. Ученики внимательно слушали и записывали в свои тетради.

Я подошла к своему столу и оперлась ладонью о него.

Вдруг что-то кольнуло внизу живота, и меня пронзила боль. Я сжала живот и стала поглаживать его. Но боль не утихала. Еще один пронзительный укол и меня пронзила невыносимая боль.

— Мистер Уотерс, возьмите мои лекции и продиктуйте последнюю главу классу, — скрипя зубами от боли, попросила я его. — Мне срочно нужно выйти!

Я быстрым шагом, придерживая живот, покинула класс. Я направилась в больничное крыло.

Я чувствовала, как боль усиливается с каждым моим шагом и отдает в позвоночник.

Я припала к стене и застыла от нахлынувшей боли. Я почувствовала, как по ноге что-то потекло. Слезы покатились из глаз.

— Твою же… Мерлин! — выругалась я. — Ну, маленький мой! Ну, потерпи еще немного! — поглаживая живот, шептала я малышу.

Пронзающая боль не уходила. Я чуть не потеряла сознание, но меня подхватила чья-то рука.

— Анри, что с тобой? — спросил обеспокоенный Гарри.

— Гарри, мне нужно в больничное крыло, у меня, кажется, схватки, — ответила я ему еще в сознании.

— О Мерлин, Анри, давай я помогу тебе! — сказал Гарри и аккуратно повел меня в сторону больничного крыла.

Добрались мы, конечно, не быстро, но зато без происшествий.

Мадам Помфри, только увидев меня с Гарри, подбежала к нам и помогла мне лечь на кровать.

— Так, молодой человек, Вам тут делать нечего, — возразила она.

Гарри вышел из палаты и закрыл за собой дверь.

Мадам Помфри принялась готовить все для родов. Я громко и прерывисто дышала. Пот катился по вискам, схватки начинались резко, и я в тот самый момент хватала руками за простыню и кричала.

— Анри, ты должна правильно дышать, — уточнила Помфри.

— Как я могу дышать, когда такая боль! — заорала я и опять схватила простынь от боли внизу живота.

Мадам Помфри успокаивала меня и стала помогать мне правильно дышать.

— Глубокий вдох, потом выдох, — сказала она мне.

Я повторила за ней, но очередная схватка — и я заорала во все горло.

В этот самый момент в палату влетел Северус. Он так смотрел на меня, что я аж перестала дышать.

Мадам Помфри подлетела к нему и заставила его выйти.

— Я здесь директор, Поппи, и, в конце концов, отец ребенка! — возмутился он.

— Негоже мужчине видеть, как рожает женщина, — возмутилась она.

Меня в этот момент опять пронзила боль, я прикусила губу. Я стала стараться дышать, как советовала мадам Помфри, и стало немного легче.

Мадам Помфри крутилась возле меня с белоснежными простынями и тазом воды.

Весь процесс родов был мучительным для меня. Часы тянулись, пока не появилась головка малыша, потом все произошло быстро. Только мои крики — и потом плачь ребенка.

Мадам Помфри возилась с малышом, когда все же дверь раскрылась и Северус вошел в палату. Каково ему было там за дверью: слышать все и не иметь невозможности помочь?

В его глазах были слезы, и не нужно было ничего говорить, все было сказано этими слезами.

Он подошел к мадам Помфри и взял у нее малыша, завернутого в простынь.

— Северус, я поздравляю тебя! У тебя мальчик! — радостно сообщила Помфри.

— Спасибо, Поппи, — только и смог он сказать.

Его переполняли эмоции, это было видно в том, как он бережно прижимает малыша к себе, проводит по его головке ладонью и своими пальцами прикасается к его пальчикам и гладит их.