Две операции майора Климова - [43]

* * *

Мягко постукивают на стыках рельсов колеса транссибирского экспресса. В темноте мелькают за окном огни станций и полустанков, вздымаются в звездное небо стройные силуэты сосен, сплошной черной массой скользит мимо густой придорожный подлесок. Только тоненький лунный серп, не отставая, провожает поезд от Уральских гор, назойливо заглядывает в окна купе и тамбуров...

Бывалый, много повидавший турист мистер Фоклендер, легко подняв большой дорожный чемодан, почти сплошь обклеенный соперничающими в оригинальности яркими ярлыками отелей чуть ли не всех стран мира, бросил его на мягкую постель.

— Эдди, — негромко позвал он спутника, сосредоточенно раскуривавшего сигару. Под строгим взглядом коллеги долговязый Эдди встал, вышел в коридор и, плотно прикрыв двери, прислонился к ним. Рассеянно оглядываясь по сторонам, попыхивал ароматным дымком.

Фоклендер запер дверь и выключил свет в купе. Затем, опустив стекло, замер у окна.

Текут кажущиеся долгими минуты напряженного ожидания. Но вот впереди блеснула лента реки. На берегу, неподалеку от железнодорожной насыпи, — костер. От него отделяется затейливо пляшущая огненная точка, плывет над прибрежной полосой воды. Как видно, любитель ночной рыбной ловли отправился проверять снасти.

Фоклендер откидывает крышку чемодана, достает укрытый пижамой объемистый пакет. За окном мелькают перила моста. Вот они кончились. Фоклендер сильным толчком отправляет сверток в темноту. С невольным вздохом облегчения закрывает окно. Включив свет и перебросив через руку полотенце, направляется в туалет: скоро Долинск, нужно привести себя в порядок. Долговязый Эдди провожает его завистливым взглядом. Эдди думает о том, что после этой операции его банковский счет возрастет куда меньше, чем счет Фоклендера.

* * *

Немолодой рыбак в спортивном костюме быстро сматывает снасти. Довольная усмешка на мгновение кривит его тонкие губы, глаза вспыхивают, чуть-чуть приоткрывая тайные, глубоко спрятанные мысли. Под сиденьем шофера надежно укрыт плотный пакет. Бьется в корзине прикрытая травой рыба: улов богатый. Утром рыболов обязательно поделится им с соседями и сослуживцами: репутацию страстного и умелого любителя рыбной ловли надо поддерживать.

...Через несколько минут выползший из прибрежных кустов серый «Москвич» мчит по шоссе обыкновенного, ничем не примечательного, хотя и способного инженера проектного бюро завода имени Калинина.

2

Мелодичный звонок телефона специальной связи прервал Климова на полуслове.

— Алексей Петрович? — раздался в трубке хрипловатый басок директора завода имени Калинина. — Зубарев позвонил. Приветствую.

— Здравствуй, Михаил Степанович.

— Поздравляю тебя, дорогой. От всего сердца и, как говорится, от всей души.

— С чем же?

— Звезды хватаешь, подполковник, а старого друга не приглашаешь обмывать их? Смотри, обижусь.

Климов покраснел. Полученный накануне приказ Комитета госбезопасности о присвоении ему очередного воинского звания еще не был объявлен в управлении. Зубарев, очевидно, узнал об этом от начальника секретариата, жившего с ним по соседству. Алексей Петрович сердито посмотрел на сидевших вокруг приставного столика участников оперативной группы, которые начали перешептываться. Видимо, басок директора слишком ясно пробивался из трубки.

— За мной не пропадет, Михаил Степанович. Потерпим до субботы, сейчас дела замучили. Лады?

— Если бы все вопросы так легко решались... С этим я, конечно, потерплю, а вот когда ты снимешь свое вето на включение в рабочую группу по девятому проекту новых лиц? Меня сроки поджимают.

— Какое «вето», Михаил Степанович? Просьба. Убедительная просьба. Я уже говорил тебе, что к этому проекту сейчас проявляет особый интерес некая иностранная разведка. Проявляет, но, по нашим данным, не добралась вплотную. Нельзя пока новых людей подключать, Михаил Степанович, всю обедню можно испортить. Нам с тобой не простят утечку такого секрета. Сохрани, пожалуйста, статус-кво еще дней на десять. Подожди еще немного.

— Я жду, жду — да и взвою. Смотри, жаловаться начну.

— Все-таки подожди. И, кстати, скажи, кого конкретно хочешь в эту группу включить.

— Да на первый случай хотя бы человек восемьдесят Мы тут подобрали, все старые проверенные работники.

— А персонально?

— Персонально? Ну записывай: Сомов, Золотарев, Сырмолотов, Абашидзе, однофамилец твой — Климов. Дальше: Григорьев, Пестерев, Туманян, Завьялов, Шушарин. Вот и все.

— Так потерпишь еще, Михаил Степанович?

— Неделю потерплю. Но смотри — ты слово дал. Потом не обижайся. Ну, привет.

— Пока.

Гребенщиков, склонившись к столу, старательно вырисовывал в своем блокноте какой-то сложный лабиринт с вопросительным знаком в центре. Колосков задумчиво рассматривал ногти. Миронов, улыбаясь чему-то своему, покусывал кончик карандаша.

«Устали ребята, — подумал Сергей Петрович. — Смотри-ка, у такого завзятого франта, как Сергей Миронов, и галстук помят, и щеки плохо пробриты». Ероша редеющие волосы, встал.

— Что, хлопцы, приуныли?

— Тонем, Алексей Петрович, в массе людей и информации. У меня лично, — Евгений постучал себя пальцем по темени, — исчерпываются творческие возможности мозга. Придумывать для проверки каждого все новые и новые способы и комбинации способов — за что такое наказание?