Пендергаст посмотрел вслед выходящему из комнаты Проктору, взял ручку и вернулся к письму. Он водил пером по бумаге приблизительно две минуты. Затем положил ручку на зеленое сукно письменного стола и перечитал письмо от начала до конца:
Моя дорогая Виола!
Я решил написать Вам сразу по нескольким причинам. Во-первых, извиниться за тот холодный прием, который оказал Вам при нашей последней встрече. Из-за меня Вы пережили много неприятных минут, и мое поведение было отвратительным. Не стану оправдываться и скрывать от Вас то, что Вы, без сомнения, и так уже поняли: я был тогда немного не в своем уме.
Также хочу поблагодарить Вас за то, что Вы спасли мне жизнь. И я ничуть не преувеличиваю. Два месяца назад, когда Вы внезапно появились на пороге моего дома, я действительно был готов совершить тот акт, который с такой бессердечностью Вам описал. Ваши слова отвлекли меня на достаточно долгое время, за которое успели произойти другие события, заставившие меня изменить решение. Проще говоря, Вы появились в «Дакоте» в самый последний момент. Примите за это мою бесконечную, искреннюю благодарность.
Я решил устроить себе отпуск. Пока не знаю, на какой срок и где я буду его проводить. Но если окажусь в Риме, то, конечно же, навещу Вас — как Ваш преданный друг. Отныне и навсегда.
Существует не так уж много вещей, связывающих меня с этим миром, и еще меньше — людей. Я хочу, Виола, чтобы Вы знали, что Вы — одна из них.
С искренней привязанностью, Алоизий.
Пендергаст сложил письмо, опустил его в конверт и написал адрес. Взглянул на увлеченных игрой Констанс и Тристрама, затем обернулся к ярко горящему огню. Он сидел неподвижно и смотрел на языки пламени, даже не пригубив свой херес, — до тех пор, пока его не отвлек Проктор, снова зашедший в библиотеку с объявлением, что ужин готов. Тристрам тут же вскочил и двинулся за ним следом. Вероятно, юноша сильно проголодался. К тому же каждое новое блюдо для него до сих пор было в диковинку. Констанс прошла к двери куда более степенно и неторопливо. Последним поднялся агент Пендергаст, провел кончиками пальцев по лежащему на столе конверту, а затем выскользнул из комнаты — темный силуэт, постепенно становящийся все более расплывчатым, чем дальше он уходил по тайным, заполненным тенями и призраками коридорам особняка на Риверсайд-драйв.
