Две книги Цианы - [12]
— О-о-о, обожаю я ходить, бегать, прыгать и резвиться, а еще люблю…
Охотница вздохнула и крикнула:
— Хватит!
Кикимора остановилась и замолчала. Заморгала, смотря на молодую женщину.
— Что стоим? — спросила Циана. — Идем, только молча.
— Конечно, — зашагало говорящее бревно дальше. — Вам легко говорить, вы каждый день ходите, бегаете, говорите, а я бедная…
Циана остановилась, пропуская Мелуну вперед.
— Я больше не могу, — процедила сквозь зубы охотница, сровнявшись с мужчиной. — Сделай что-нибудь.
— Я ничего не могу.
— Да, ладно?! — удивленно подняла бровь молодая женщина. — Я видела твои фокусы.
— Это действует только на людей, — спокойно ответил Легнаномед и прошел вперед, так что Циана оказалась последней.
Охотница не возражала, теперь она хоть не так четко слышит бесконечную «трескотню» этого бревна. По словам старухи ближе к ночи Кикимора должна довести их до границы, а дальше нужно будет идти самим.
«Хоть бы продержаться это время и не разрубить тараторку на маленькие щепки», — подумала Циана.
Лес был абсолютно спокойным и тихим. Охотница пыталась уловить хоть какое-нибудь движение.
«Не зря это место называется Проклятым лесом, — подумала Циана. — Даже птиц нет».
Животные первыми обходят дурные места. Лучница услышала, как Кикимора опять обрадовалась, увидев белку. Охотница повертела головой, но ничего похожего на это животное не заметила.
«Где она их находит?» — спросила сама у себя Циана и пошла дальше.
Когда в очередной раз Кикимора заговорила о белках, Циана не выдержала и крикнула:
— Где ты их видишь, здесь нет белок!
Кикимора остановилась.
— Вот, — обиженно протянула Кикимора, указывая куда-то в сторону.
Охотница внимательно присмотрелась, потом прошла до Кикиморы и точно уставилась в сторону, куда указало бревно. Циана улыбнулась и отошла на свое место. Белкой была ветка, похожая на зверька.
Путники пошли дальше, несколько раз они останавливались на привал, чтобы перекусить и отдохнуть. Все это время Кикимора почти не замолкала, решив поведать путникам про все на свете. Про каждую деревяшку, попавшуюся на пути, не упуская ничего. Рассказывались разные истории, пелись какие-то песни, Кикимора пыталась даже поиграть с идущими. Но Циана сразу отказалась, у Легнаномеда волшебное существо даже не стало спрашивать. А вдвоем, оказалось, играть не имело смысла. Говорящее бревно пыталось несколько раз предложить другие игры, но получало отказ. Охотница старалась не обращать внимания на бесконечный водопад слов, и спокойно шла последней. Циана хотела подумать о словах Ведуньи, но нескончаемая трель Кикиморы не позволяла сосредоточиться.
Погода, на удивление, была солнечной, несмотря на то, что высокие деревья огромными кронами заслоняли небосвод. Редкие тонкие лучики пробивались сквозь все еще зеленый полог, согревая почву, уже напитавшуюся осенней влагой. Часто попадались лужи, не впитавшиеся после недавнего дождя. Иногда приходилось их перепрыгивать, чтобы не намочить обувь.
Ближе к вечеру деревья стали редеть, небо хорошо просматривалось среди веток. Иногда казалось, что скоро лес закончится, но, несмотря на свою редкость, деревья не заканчивались. Только когда полностью стемнело, Кикимора вывела на границу леса.
— Ну, вот! Теперь вы сами пойдете. Дальше мне нельзя, — Кикимора вздохнула и печальным голосом продолжила: — Пришло время расстаться. Я буду скучать. Удачи вам.
Говорящее бревно наклонило голову и, помахав «рукой», покинула путников.
— Духи, не может быть! — вздохнула Циана, когда Кикимора скрылась за деревьями. — Тишина-а-а!
Охотница села на поваленное бревно и закрыла лицо руками.
— А то, что она говорила, правда? — спросила Мелуна. — Еще никто не смог добраться до ворот сада? И что это Боги все устроили? И что…
— Значит, так… — перебила девушку Циана. — Больше верь Кикиморе.
Они стояли перед большой Предсеверной равниной, частично она принадлежала Сааманской территории, но большая часть была свободна. Суровая природа сделала ее почти необитаемой. В основном здесь жили охотники и сбежавшие преступники, которым удалось скрыться от правосудия.
Законы на Сааманской территории были суровыми, преступил закон — будешь наказан. Тюрем не было, правитель Калмашах решал вопрос с нарушителями по-другому. За небольшие нарушения могли наложить налог. Но вот, если ты нарушил один из пяти смертельных законов — калиамов — ставили клеймо на предплечье. Всего вмещалось пять, если клеймо ставить было некуда, казнили. Поэтому многие, после пятого клейма уходили в почти заброшенные места, а чтобы не было лишних вопросов — срезали кожу или выжигали клейма.
Циана протянула руку, Легнаномед отдал сумку и принялся рассматривать бескрайнюю степь, совещенную полной луной. Охотница достала карту и начала разбирать каракули старухи.
— Если верить Ведунье, то севернее должна быть деревня, — Циана указала пальцем вперед.
— Там ничего нет, — прищурился мужчина. — Ну, или пока нет.
— Что будет делать? — поинтересовалась охотница. — Ночью идти опасно. Я эти места вообще не знаю.
— Останемся здесь, пока не расцветет, — Легнаномед ткнул пальцем в направлении леса. — Деревья скроют от лишних глаз.
Когда-то драконы помогали людям — строили города и охраняли от врагов. Но эти времена уже прошли и их никто не помнил. Летучие создания стали легендой, сказкой, что рассказывают матери перед сном детям.Но все меняется: предатель умирает, темная сила желает вырваться, а потомственный правитель Белолисов сесть на законный трон.Но чтобы дойти до конца нужно мужество и поддержка друзей, а если среди них предатель? А если сила артефакта настолько сильна, что ею не может управлять человек?
Он мечтал намыть золота и стать счастливым. Но золото — это жёлтый бес, который всегда обманывает человека. Кацап не стал исключением. Став невольным свидетелем ограбления прииска с убийством начальника артели, он вынужден бежать от преследования бандитов. За ним потянулся шлейф несчастий, жизнь постоянно висела на волосок от смерти. В колонии, куда судьба забросила вольнонаёмным мастером, урки приговорили его на ножи. От неминуемой смерти спасла Родина, отправив на войну в далёкую Монголию. В боях на реке Халхин-Гол он чудом остался жив.
Жизнь подростков отличается: кто-то дружит со своими родителями, кто-то воюет, у кого-то их и вовсе нет, кто-то общительный, кто-то тихоня. Это период, когда человек уже не ребенок, но и не взрослый, период сотворения личности, и у каждого этот переход происходит по-разному: мягко или болезненно. Фахри – подросток с проблемами: в семье, школе, окружении. Но у него есть то, что присуще не всем его – понимание того, что нужно что-то менять, так больше продолжаться не может. Он идет на отчаянный шаг – попросить помощи у взрослого, и не просто у взрослого, а у школьного психолога.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Дример — устройство, позволяющее видеть осознанные сны, объединившее в себе функционал VR-гаджетов и компьютерных сетей. В условиях энергетического кризиса, корпоратократии и гуманистического регресса, миллиарды людей откажутся от традиционных снов в пользу утопической дримреальности… Но виртуальные оазисы заполонят чудища, боди-хоррор и прочая неконтролируемая скверна, сводящая юзеров с ума. Маркус, Виктор и Алекс оказываются вовлечены в череду загадочных событий, связанных с т. н. аномалией — психокинетическим багом дримреальности.
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.