Две Цены - [6]

Гном встал, одарив Карнажа красноречивым взглядом, а «ловец удачи» не смущаясь сел напротив Тарда.

— Ну? Чего скажешь, остроухий? — грубо поторопил убийца драконов.

— Я слышал, вы собираетесь…

— Я тоже много чего слышал. К делу! — перебил гном.

— Вам еще нужны бойцы?

— А что ты умеешь? У нас тут, знаешь ли, не любят тех, кто орет и бегает, когда им дракон жопу поджаривает. У нас молча рубят. Хотя, судя по твоей зубочистке островитянской за спиной, без истошных воплей в драке не обойдется.

Карнаж сверкнул глазами и потянулся к рукояти меча, но гном остановил его лениво-добродушным взглядом, оторвав его от тарелки, где прикончил вторую свиную ногу. Он успокоительно поднял руку в грубой кожаной перчатке, когда вокруг Феникса зашипели вынимаемые из ножен кинжалы.

— И тех, кто подрывается на каждый чох у нас тоже не любят, — прокомментировал поддержку собратьев Бритва.

— А я тебе не девка, чтоб меня любить, — «ловец удачи» обвел взглядом все то разношерстное сборище, которое намеревалось пустить его на ремни. — Да и какая польстится? Все твои — наемники, и главная любовь у них — это драки, шлюхи и золото!

— Да ты не робкого десятка, как я посмотрю. Не каждый стал бы выеживаться на нашу ватагу. Молодца! — Тард подвинул Карнажу кружку, которую не успел выхлебать его приятель, отправленный проверить обоз. — На вот! Охолонись маленько.

У «ловца удачи» от крепости фивландского напитка глаза на лоб лезли, но он продолжал упорно вливать в себя пойло, не давая Бритве повода для очередыных насмешек, за которые тот, видимо, и получил свое прозвище.

— Ещё одно! У нас народ идейный, а не хлам продажный. Сам знаешь: деньги деньгами, но шкуру под пламя ларонийских выкормышей некоторые умные опосля себе дороже считают подставить. Так-то… Ты зачем переться с нами вздумал? Если только за золотом, нам не по пути, — взгляд гнома стал колючим. — Из чьих будешь? Сразу говорю, ворье не берем!

— Из «ловчих удачи», — ответил Карнаж, переводя дух после крепленого пива.

— Да мы тут все ловим удачу, а еще приключений на свою задницу! — загоготал кто-то сзади.

— Завались! — одернул наемника Тард. — Парнишка не так прост. Чую, ему есть чем похвастать. Как тебя кличут, остроухий? Имя мне твое пока без надобности, а какое прозвище имеешь?

— Феникс. Может, слышал? — полукровка приготовился к еще одной порции острот и сомнений.

— Закусил бы лучше! Какой ты к чертям собачьим Феникс!? Сдох же тот в Подводных Пещерах. Говорят, выверны его там схавали.

— Рано хоронишь, борода, — Карнаж, следуя совету гнома, взял баранью котлету, положил на неё пучок укропа и оторвал зубами значительную часть. — Я еще поживу. Да так, что, глядишь, много кого и помрет!

— Не хорохорься, — было заметно, что Тард оказался в некотором замешательстве. — И вообще, чем докажешь, что ты тот самый Феникс?

«Ловец удачи» встал и повернулся перед всеми кругом, одернув куртку и демонстрируя перья одноименной птицы, вшитые на спине. Мало кому хватало смелости на такое украшение, красноречиво сообщающее всем о жестокости его обладателя, не говоря уже о мести поклоняющихся культу этих, почти мифических, птиц.

— Ну и?! Выдрал из петушиного хвоста пучок и чего? — осклабился Бритва.

Гном собирался, очевидно, добавить к своему вопросу нечто еще не очень вежливое, но в стол перед ним вонзился Vlos’Velve. Кто-то из подручных убийцы драконов подскочил к Карнажу и тут же отлетел назад с разбитым в кровь лицом. Феникс среагировал мгновенно и его застывший в воздухе кулак ещё содрогался от напряжения вложенного в удар всего тела, пока феларец валялся на полу и стонал, зажимая разбитый нос. На Тарда бросили безумный взгляд огромные черные глаза:

— Теперь веришь?! — рука Карнажа вернула темноэльфийский кинжал в ножны.

— Кинжал знакомый и удар тоже. Киракава учил? Не брешешь, значит. Последний ты из его учеников. Всех, что на острове Палец Демона остались, поубивали уж давно.

Феникс удивился осведомленности гнома.

— Ты знавал моего учителя?

— Конечно! Вместе в одной каталажке сидели у этих бешеных князьков, которые на том острове воюют. Да ты садись и говори лучше, какой у тебя разговор к драконам, — Тард кивнул на стул и обернулся к феларцу на полу. — А ты чего там стонешь? Сам виноват! все сразу смекнули, что за клинок. Зачем полез?

— Да я… Ох! Голова! — простонал побитый.

— В дурной башке болеть нечему! Уберите его, чего расселись?

Карнаж вытащил из-под шнуровки у горла мешочек с пеплом и показал Бритве. Тот нахмурил брови и глухо спросил:

— Кто?

— Мать.

— Хм, по нашенскому обычаю? У меня таких вот целая гирлянда. По одному за каждую драконью голову. Вот теперь пойдешь с нами! Но запомни, если, как до дела дойдет, вместо того, чтобы в драконью харю мечом тыкать, будешь раз в портки раз мимо — лично прибью!

— Заметано! — от сомнений гнома во взгляде Феникса снова полыхнули две молнии.

— И хорош зыркать тут своими золотыми буркалами! У меня и мать, и отец, и все братья… Я уж досыта насмотрелся, как некоторые такие вот мстители Пепельных Пустошах спиной поворачивались да назад на побережье во все лопатки сбегали, покуда мы там своих лошадей доедали да за собак принимались. Так что обидеть тебя не хотел, но предупредил! А уж как пасть драконью вместе разорвем, будем на брудершафт пить да руки пожимать. Пока довольствуйся тем, что из одного котелка в дороге с нами жрать будешь, да у костров намерзнемся еще. Зима на севере злая будет.