Дважды умершая - [4]

– Не бери ты эту снасть! Отец вот взял однажды – и чем все кончилось!…

– Это уж кому как суждено. Я в этом году несколько раз гадал, и всякий раз мне выходило богатство. Так что ты меня не отговаривай.

Что же за снасть вытащил из-под топчана Чжу Чжэнь? В мешке были косарь, топор, светильня из пузыря, бутыль с маслом и тростниковая накидка.

– А накидка зачем? – спросила мать.

– Ночью пригодится.

Была середина одиннадцатой луны, но снег так и валил. Чжу Чжэнь прикрыл плечи накидкой, а снизу к ней привесил бамбуковый щиток заметать следы на снегу.

– Вернусь – постучу в дверь, – ты сразу открывай, – приказал он матери.

Еще не кончилась вторая стража и на улицах было людно, но за городской стеной, на открытом месте, стояла мертвая тишина, снег падал все гуще, и прогулка за воротами никого не соблазняла.

Пройдя несколько шагов, Чжу Чжэнь оглянулся: все хорошо, следов не видно. То и дело озираясь, прокрался он на кладбище и перелез через ограду вокруг могилы девицы Чжоу. Но вот беда – смотрители кладбища держали собаку. Когда Чжу Чжэнь перелезал через ограду, собака его учуяла и, выскочив из конуры, залилась истошным лаем. Чжу Чжэнь, однако же, предусмотрительно запасся лепешкою, начиненной ядом. Как только раздался лай, он бросил за ограду лепешку. Собака подбежала, понюхала лепешку и мигом проглотила. Еще миг – и она взвизгнула, опрокинулась на спину и околела. Чжу Чжэнь подступил к могиле. Тут послышался голос одного из смотрителей:

– Эй, брат, что это – пес завизжал и тут же умолк? Странно! Уж не забрался ли вор? Сходи-ка, взгляни.

– А что у нас красть?

– Но почему же все-таки умолкла собака? Нет, не иначе как вор. Если ты не хочешь, я схожу сам.

Первый смотритель накинул халат, взял пику и вышел из караульни.

Пока они так переговаривались, Чжу Чжэнь снял накидку и неслышно отошел к огромной иве, что росла вблизи. Накидку он положил рядом, а сам спрятался за деревом, присел на корточки и прикрылся широкополою плетеной шляпой.

Дверь караульни отворилась, и появился смотритель.

– Эй, пустобрех, ты чего? – крикнул он.

Свирепый ветер взметал облака снега. Было очень холодно. Смотритель, только что нежившийся в теплой постели, зябко поежился и поспешно захлопнул дверь.

– И правда никого нет. – Он тут же сбросил халат и нырнул с головой под одеяло. – Ну и мороз! – пробормотал он, стуча зубами.

– Говорил я тебе, что никого там нет, – сказал брат.

Они поговорили еще немного, но около третьей стражи голоса умолкли.

«Не поломаешь спину – не разбогатеешь», – сказал себе Чжу и поднялся. Нахлобучив кое-как шляпу и надев накидку, он снова прокрался к могиле и принялся разгребать промерзшую землю. Все было обдумано заранее. Подсунув косарь под каменную плиту, Чжу приподнял ее и сдвинул в сторону. Шляпа и накидка мешали ему работать, и он их снял. Потом он вытащил из мешка два длинных железных прута, воткнул их в щели между кирпичами и повесил лампу. В бамбуковой трубке был спрятан тлеющий фитиль. Чжу плеснул из бутылки масла в лампу и раздул фитиль. Лампа загорелась. Теперь оставалось только сорвать с гроба крышку. Крышка легко поддалась, и Чжу отложил ее к ограде.

– Не обижайся, красавица, если я попользуюсь твоими богатствами – зато отслужу по тебе заупокойное молебствие, – проговорил Чжу Чжэнь и стал обирать мертвую. Золотым и жемчужным украшениям не было чиела. Труднее всего оказалось снять с трупа одежду, но ловкий грабитель не растерялся: он достал полотенце, приподнял голову девицы, завел полотенце вокруг шеи, а концы связал у себя на затылке. Так он содрал с умершей и верхнюю и нижнюю одежду. Перед ним белело нагое тело девицы. Похоть охватила грабителя. Не помня себя, он прильнул к мертвому телу, и вдруг… Вот тебе раз! Умершая открыла глаза и обняла его. Да, недаром, как видно, говорится:

Гласят страницы «Книги Предрешений» [2]:

Судьба – владыка всех земных свершений.

Вот что, оказывается, произошло. Всею душой прилежа к Младшему Фаню, девица не перенесла отказа отца и от горя упала замертво. После этой мнимой кончины прошло совсем немного, и теперь, когда к ней прикоснулся живой, она ожила и сама.

– Кто ты? – спросила она вора.

Сметливый Чжу Чжэнь быстро опомнился от испуга и неожиданности.

– Я пришел тебя спасти.

Девица поднялась, оглянулась и сразу все поняла. Ее одежда висела на могильной ограде, рядом блестели топор и нож… Она решила, что Чжу Чжэнь думал ее прикончить, но пожалел.

– Если в самом деле хочешь меня спасти, отведи меня к Фашо, в лавку «Радости и процветания». Вот увидишь, я в долгу не останусь.

Чжу Чжэнь мигом сообразил: «Приданое за ней я уже взял… К тому же такой ладной жены ни за какие деньги не сыщешь. Я спас девчонку, с какой же стати отдавать ее другому?»

– Обожди, сперва пойдем ко мне, успеешь еще наглядеться на своего Фаня, – проговорил он.

– Если ты обещаешь, что я его увижу, – пойдем. Чжу Чжэнь отдал ей платье, и девица оделась.

Остальную одежду и украшения Чжу Чжэнь связал в узел, лампу загасил, слил в бутыль масло и собрал свою снасть. Потом он подсадил девицу, помог ей вылезти наружу и завалил яму каменной плитой. Чтобы скрыть следы преступления, он насыпал сверху снега. Грабитель взял девицу на плечи и прикрыл ее накидкой. В одной руке он нес мешок, в другой – узел с украшениями. Добравшись до дому, он трижды постучал в дверь. Дверь тут же распахнулась – мать ждала сына.