Дважды украденная смерть - [7]
— Ну, как не бросилось, — позволил себе Хрусталев нечто вроде усмешки. — Ковер на стене, каких я, честно говоря, не видывал. Кенгуру во всю стену скачет на фоне пейзажа, скажем прямо, не похожего на наш. И сам ковер так соткан, что смотрится, как японская стереоскопическая открытка. Ну и еще диковинок в квартире немало по разным углам. Маски какие-то, тарелки настенные, шкатулки...
— Что-нибудь ценное, на ваш взгляд, было?
— Да ведь как сказать, что можно считать ценным, а что нет. И потом особенно ценные вещи не принято напоказ выставлять. Ковер, я так думаю, немалых денег стоит, но ведь и продать его не просто. Он что, пропал?
Рунге не ответил. И ковер, и маски, и прочие диковинки остались в квартире убитого, убийца ничего не взял. Другое дело — может, было действительно что-то еще более ценное, чем сто рублей и книги: золото, драгоценные камни...
— О чем-нибудь говорили?
— Да нет. Он же писал, а я молчал, чтобы не мешать.
— Так и не перемолвились ни словом?
— Нет, отчего же. Он закончил писать, отдал мне записку. Увидел, что любуюсь ковром, спросил:
— Нравится?
Я, конечно, ответил, что да, очень. Поинтересовался, откуда такая оригинальная вещь. Он сказал, что прислали из Австралии.
— Родственники, знакомые?
— Он сказал «да», но непонятно, что имел в виду — родственников или знакомых. Я не стал уточнять, а он как-то перевел разговор на другую тему, и вскоре я ушел.
— А он у вас по какому поводу бывал?
— Аналогичная ситуация. Так же посидел у меня, поговорили ни о чем, чай пить отказался. Вот и все, пожалуй.
— Не знаете, захаживал к нему кто-нибудь?
— Не в курсе. Сам не видел, врать не буду.
— Ну что ж, спасибо.
Рунге подал собеседнику руку и, едва за ним закрылась дверь, углубился в свои бумажки.
«Негусто. Хотя австралийские родственники (или знакомые) — деталь, кое о чем говорит. С инюрколлегией, может статься, не такая уж и блажь. Хрусталева начальник отдела характеризовал как человека исключительно серьезного, порядочного, честного. Стало быть, доверять выданной им информации можно. Но вот как увязать австралийских родственников с объявлением инюрколлегии?
Придется делать запросы. Да и переписку покойного надо хорошенько просмотреть: должны же у него быть адреса...»
Потом на беседу приходили женщины. Из числа тех, кому по службе доводилось иметь контакты с Корзуном. О покойном они отзывались со сдержанным одобрением. Всем импонировала его вежливость в обращении, спокойствие, а заграничные сувениры, которые он преподносил в дни рожденья, всех приводили в восторг. Все удручены случившимся, жалость у всех была искренней и неподдельной, а кое-кто и слезу пускал, как скажем, библиотекарша Нонна.
— Такой он был обходительный, — размазывая тушь с ресниц, говорила она. — Куда нашим мужикам до него!..
Что ж, человек, долго проживший за границей, должен был нахвататься культуры.
— А говорят, он нелюдим был?
— А что ему с нашими охламонами балаболить? Да и моложе они все его.
— А Хрусталев?
— Интереса, значит, общего не находилось.
Напоследок Рудольф Христофорович все же решил подвести общий итог своим беседам с Громовым. А более всего попытаться найти подход к Эдику — Эдуарду Михайловичу. Он, как автор идеи об инюрколлегии, особенно привлекал внимание Рунге. Ведь вероятность того, что слух о каком-то зарубежном наследстве распространился далеко за пределами конторы, более чем очевидна. А это... Это может повлечь или повлекло за собой определенного рода последствия.
— В вашем отделе Подгорный с кем-нибудь прочные дружеские контакты имеет?
Громов изобразил нечто вроде усмешки:
— С кем ему контакты-то у нас иметь? Единомышленников тут у него ни в каком плане нет.
— Ну а в тресте?
— В тресте, надо полагать, есть. Но ведь это уже вне моей компетенции...
— Понятно...
— Впрочем, ходит к нему тут один из лаборатории, с ним, они, по-моему, постоянно хороводятся.
— Так, так. Это уже интересно. Как мне до этого его приятеля добраться?
— Это несложно, — Громов потянулся к телефону. — Мы с его начальником свяжемся... Сейчас будет, — проговорил он, положив трубку. — Как вы поняли, я не стал объяснять, зачем и куда. К зам. управляющего он мигом прискачет.
Владимир Колобов подтвердил только что сказанное. Правда, удивления по поводу того, что вызвал его не зам, а следователь прокуратуры, он не высказал. Казалось, он ожидал, что именно такой оборот дела предстоит.
«Ясно. Уже обменялись соображениями», — отметил Рунге.
С первых же минут беседы следователь понял, что встреча может оказаться небесполезной.
— Как вы думаете, Подгорный делился с кем-нибудь своими выводами относительно зарубежного наследства Корзуна?
— Думаю, да, — без особой охоты ответил Вовчик.
— Думаете или знаете?
— Откуда я могу знать точно? При мне он никому ничего не говорил.
— А без вас?
— Так, я полагаю, об этом его надо спрашивать.
— Целиком с вами согласен. Но ваш приятель не спешит почему-то обогатить нас этой информацией.
— А меня, стало быть, поспешил?
— Не будем терять время на бесплодные рассуждения. Зачем мне вас, человека с высшим образованием, призывать к тому, что помощь правоохранительным органам — долг каждого гражданина?
Очередная книга издательского цикла, знакомящая читателей с творчеством молодых прозаиков.
Археолог Вера Буковская при раскопках монастыря в Армении обнаруживает кусок льняной ткани с непонятными надписями и чертежом. Странная находка погружает «везучую Верочку» в кольцо динамично развивающихся событий, предсказать которые не может никто. Командор Тайного ордена хранителей Священного Копья и римский кардинал, магистр Мальтийского ордена и отставной полковник Котов, петербургский академик-востоковед Пиоровский и безжалостный итальянский специалист по «щекотливым делам» охвачены азартом охоты за утерянным тысячелетия назад артефактом.
Профессор археологии Парусников обнаруживает в Израиле захоронение Лилит – первой женщины, созданной Творцом вместе с Адамом еще до появления Евы. Согласно легенде, Лилит пыталась подчинить мир с помощью женских чар и за это была уничтожена. У еще не вскрытого учеными саркофага Лилит случайно оказывается Арина, бежавшая в Израиль от невзгод, которые обрушились на нее в Москве. Что произойдет с женщиной, которой достанется энергия Лилит? Не возникнет ли у нее желания подчинить мир своим прихотям? А если возникнет, то кто сможет остановить ее?
Эрна, молодая девушка, недавно попавшая в аварию, приходит в себя в больнице, рядом с незнакомым человеком, утверждающим, что он ее муж. Девушка не помнит, как оказалась в другом городе и когда успела выйти замуж. Что она делала последние два года? Муж пытается ей помочь вспомнить, однако о многом не рассказывает. А когда на пороге дома появляется полиция, Эрна узнает, что была последней, с кем разговаривала пропавшая без вести девушка, которая исчезла как раз в вечер аварии. Эрна должна восстановить события и понять, что ее связывает с пропавшей, о чем недоговаривает муж и какая истинная причина потери памяти. Перенесись в суровый Берлин и погрузись в мрачную историю Эрны Кайсер.
Журналистка Ия одержима своей работой. Она трудится в лучшем издании города и пишет разгромные статьи под псевдонимом Великан. Девушка настолько поглощена своим делом, что иногда даже слышит и видит дотошного старца Великана внутри себя. Нормально ли слышать голоса? Ие некогда думать об этом, ведь у неё столько дел: есть своя колонка в журнале, любящий парень, сложные отношения с родителями, строгий главный редактор и новая «великанская» статья каждый месяц. Так могло бы продолжаться бесконечно, если бы не человек, который каждую минуту наблюдает за Ией, знает её привычки и слабости, одновременно завидует, ненавидит и страстно желает девушку.
Первый день на работе всегда полон волнений. Амбициозный следователь Ольга Градова приступает к новому делу. И надо же такому случиться, что жертва — ее знакомый. Коллеги девушки считают, парень покончил с собой под воздействием наркотиков. Но она уверена: речь идет об убийстве. Окунувшись с головой в расследование, Ольга выходит на след бандитов. Но вопросов больше, чем ответов. Подозреваемых несколько, и у каждого есть мотив. Кто-то хочет получить выгоду от торговли наркотиками, кто-то — отомстить за давнее убийство криминального авторитета.
Однажды Борис Павлович Бeлкин, 42-лeтний прeподаватeль философского факультета, возвращается в Санкт-Пeтeрбург из очередной выматывающей поездки за границу. И сразу после приземления самолета получает странный тeлeфонный звонок. Звонок этот нe только окунет Белкина в чужое прошлое, но сделает его на время детективом, от которого вечно ускользает разгадка. Тонкая, философская и метафоричная проза о врeмeни, памяти, любви и о том, как все это замысловато пeрeплeтаeтся, нe оставляя никаких следов, кроме днeвниковых записей, которые никто нe можeт прочесть.