Дважды соблазненный - [40]

Однако это не значит, что я смирюсь с тем, что он сделал с Максимом. Я буду играть по правилам, но если ты откажешься прийти ко мне после этого, я заставлю тебя пожалеть о брошенном мне вызове, подумала я вызывающе. Затем я прочистила горло и произнесла извинения, которые не собиралась давать.

– Пожалуйста, прости за вторжение. Я не должна была приходить сюда, и я сожалею. – Мой тон был хорошим, но если крошечные искры и выстрелили из моей правой руки в знак протеста, я не могла ничего с этим поделать.

Улыбка скользнула по лицу Влада.

– Я прощаю тебя, но только потому, что ты сказала «пожалуйста».

Умник, подумала я. Затем я застонала от хора «Пожалуйста!» смешавшихся с криками мольбы об освобождении заключенных Влада. Неудивительно, что он настолько устал от слов.

– Я могу быть милостивым лишь к одному человеку за день, – бросил он через плечо. – Как говорится, сегодня не ваш день, и завтра не выглядит иным.

Затем его взгляд опустился к моей спине.

– Теперь попроси меня исцелить тебя.

Ты серьезно это потребовал, подумала я, глядя на него.

Он обнажил зубы в очаровательно свирепой улыбке.

– Мое подземелье, мои правила.

Мысленно я прокляла его на английском и румынском, но вслух сказала:

– Не пожелаете ли вы дать мне немного вашей крови, чтобы исцелить меня?

Еще одна вспышка зубов, теперь уже с клыками.

– Подойди и возьми.

Я подошла к нему с крайней осторожностью кобры. Быть в непосредственной близости с Владом было опасно, тем более что мы оба все еще имели чувства друг к другу. Но странный «тайм-аут», который мы испытали в самолете закончился, прикасаться к нему теперь было все равно что буквально играть с огнем, и он специально удостоверился, чтобы у меня не было другого выбора.

Да ты сама это делаешь, зашипел на меня мой внутренний голос. Возьми и ударь его вместо этого!

Я остановилась, задумавшись над этим, но Влад дернул меня к себе. Несмотря на мой гнев, я единственная, кто ощутил сотрясение энергии зашипевшей во мне, когда его тело коснулось моего. И кратко, во-вторых, я закрыла глаза, наслаждаясь этим ощущением. Затем я открыла их и посмотрела на него с вызовом.

– Ты собираешься дать мне свою кровь или нет?

Его улыбка исчезла, сменившись на мгновение, на дикое желание. Затем он поднес свое запястье вверх, немного надкусил его и поднес к моему рту.

Я не отворачивалась, когда раздвинула свои губы, принимая эту теплую резко ароматизированную жидкость. Я никогда не думала, что смогу не заметить вкуса крови, но сделав первый глоток, я знала, что не почувствовала его. Мои веки ощутили странный род блаженства, но я отказывалась их закрывать. Держать их открытыми казалось почти также предательски как взглянуть в его глаза, когда он запечатал своими губами проколы и облизал их, посылая тепло прямо к моему основанию.

Ничего не пропустила? Прошептала темная часть меня. Это был не мой ненавистный внутренний голос, он исходил откуда-то из другого места. Места, которое вспыхивало к жизни лишь, когда Влад был рядом.

Его губы показали кончики его клыков.

– Попроси меня снова, и я дам тебе это.

Угроза? Чувственное обещание? Оба? Я облизала свои губы. Что принесло мне еще больше удовольствия, чем я могла вынести…

– Нет, – сказала я, повторяя это слово со всем пылом.

Его объятие было моей дозой наркотиков, и как любой наркоман, я знала, одной дозы будет слишком мало – и даже тысячи раз мне не хватит.

Затем я оттолкнула его. Что-то опасное тлело в его взгляде, но он не сделал ничего, чтобы остановить меня.

Несколько факелов вспыхнуло в жизнь, позволяя мне найти путь к выходу без ударов или шествия на ощупь.

Как только я достигла его, я повернулась к нему спиной.

– Я имела в виду то, что сказала. Нам по-прежнему нужно поговорить.

– Будь в моей частной гостиной в десять вечера. В противном случае, я буду считать вопрос закрытым.

Его актовый зал, его же я пересекала каждое утро, поскольку он пролегал между его спальней и моей старой комнатой. Я скорее столкнулась бы с расстрелом, чем пошла бы туда, но если я откажусь, Максим может остаться запертым в этом подземелье на протяжении веков.

Улыбка промелькнула на лице Влада, прежде чем он исчез в темноте, что ясно говорило, он уже знал, что я выберу.

Глава 21

Я вошла в зал ровно в десять, Влад сидел на диване, на обсидиановом столе перед ним стояли два бокала и бутылка. Телевизор был выключен, а свет от камина отбрасывал мягкое рыжее свечение на ковер.

Воспоминания овладели мной, так беспощадно, как я и боялась. Влад и я провели много вечеров, распивая бутылку вина на этом диване. Мы делали на нем и другие вещи. По мне прошлось непрошенное тепло, которое не имело ничего общего с пылающим огнем.

Я попыталась подавить его своей прямотой.

– Ты разве не понял, зачем я хотела с тобой увидеться?

Он засмеялся, наполовину рыча, наполовину весело мурлыкая, играя тем самым злую шутку над моими чувствами, даже в столь разъяренном состоянии.

– Думаешь, я пытаюсь тебя соблазнить? Как самонадеянно, учитываю то, что я никогда не беру обратно в свою постель экс-любовниц.

Я взглянула на бокалы, романтическое освещение, и, наконец, обратно, на него. Если Влад не пытался соблазнить меня, значит, он дразнил меня тем, что я не могла получить. Я была одета в простое платье длинной чуть выше колен. Его черные брюки облачали нижнюю часть его тела, а его белая рубашка контрастировала, как снег, с его пиджаком черного дерева. Эта рубашка открывала все его горло и несколько дюймов его груди. Платиновые манжеты сверкали, когда на них падал свет от камина, а его длинные темные волосы были зачесаны назад, что еще лучше выделяло его стройные чувственные черты и приковывало к глазам цвета меди.