Дважды рожденный - [14]

— Ага! Понимаю. Повидимому, наибольшее давление бывает во время полнолуния и новолуния, когда центры земли, луны и солнца совпадают, т.-е. лежат на одной линии. Это — момент наибольшего притяжения, момент наивысшего прилива, следовательно, наибольшего давления для гоми. Наибольший прилив повторяется два раза в месяц, следовательно, двенадцать наибольших давлений равны шести месяцам. Итак, я был отыскан шесть месяцев назад?

— Месяцы? — удивился старик Чон. — На языке гоми этого нет. Шесть наибольших давлений ты был в небытии: не дышал, не говорил, не двигался, ткани твоего тела были жестки, руки и ноги сгибались с трудом. Но ты не был совсем мертв, я это сразу заметил, и так как ты не похож ни на гоми, ни на разрушителей машин, то я вернул тебе жизнь. А теперь скажи, кто ты и откуда?

— Милый Чон, я сам не знаю, кто я и откуда. Дай мне подумать и поразмыслить над всем, что я увидел и услышал. А не нашли ли чего-нибудь со мной?

— Нашли какие-то странные предметы. Ты их можешь увидеть хоть сейчас, если желаешь.

— Еще одну минутку, Чон. Ты сказал, что упал гром и разрушил вершину За. Что это за гром?

— Изредка случается, что из воздушного мира падает к нам нечто, что производит гром и разрушение.

— Бомба?

— Я не знаю, о чем ты говоришь... Мы видели, что гром бросали разрушители машин.

— Ты второй раз говоришь про разрушителей машин. Кто это?

— Они живут над нами, боятся воды и несколько похожи на тебя. Они разрушают наши машины там, на поверхности воды, А без машин мы не можем жить — это наши источники силы.

— Гоми, стало быть, враждуют с ними?

— Они богаты и сильны, владеют светом и вкусной пищей, но они же и жадны. Иногда мы пробуем доставать пищу у них, но они гонят нас и даже убивают. Гоми тоже не остаются в долгу. Тогда «разрушители» бросают гром, и наши машины перестают действовать. После этого наступает гибель целого «племени», и гоми должны переселяться, чтобы не умереть. Сейчас у нас есть несколько этих «разрушителей», работают на пищевой фабрике.

— А! Теперь я понимаю. Однажды я видел много гоми, которые возвращались, повидимому, с набега и шли по четыре в ряд. Они также несли мешки с вкусными шариками. Значит, гоми попросту занимаются грабежом. И грабят «разрушителей машин»? Эх, Чон, Чон! А не лучше ли самим заняться настоящей продуктивной работой?

— Токи ничего в этом не понимает.

Дальше, несмотря на расспросы, профессор ничего не мог добиться, старик уклонялся от ответов, и вообще было видно, что Чон вовсе не желает посвящать неизвестное существо в отношения, существовавшие между гоми и какими-то «разрушителями машин». Для профессора было ясно только одно: кроме гоми есть еще какие-то существа, которые не живут в воде. Но откуда они взялись? Знаем ли мы о них? Не он ли сам также — «разрушитель машин»?

— Если Токи желает, я покажу ему предметы, которые были найдены одновременно с ним, — прервал Чон размышления профессора.

— Что? Гоми зовут меня Токи?

Профессор рассмеялся, ибо слово токи означало: известковый человек.

— Да, — возразил Чон, — ибо, когда тебя нашли, ты был покрыт легким слоем извести с примесью неизвестного вещества. Этот-то слой и предохранил тебя от окончательной смерти.

* * *

Профессор держал дрожащими руками геологический молоток, сделанный из нержавеющего железа, и легкое волнение охватило его с ног до головы. Мозг его работал усиленно, просыпалась память... Когда-то он держал, стало быть, этот молоток в руке и отбивал им куски горных пород?.. А вот золоченая ручка с золотым пером. Она потемнела почему-то, тогда как железный молоток остался таким же блестящим, как и раньше. Не удивительно ли, что химически чистое железо оказалось прочнее золота? А это что? Череп? Человеческий череп, действительно, только как испорчен! Он был, следовательно, в соседстве с этим черепом? Но как долго?

На несколько мгновений память профессора прояснилась, и он с изумлением вспомнил длинную и узкую пещеру. По краю ее чуть слышно шумит ручеек... Он двигается вдоль пещеры. С ним кто-то другой, но как он выглядит, профессор никак не может вспомнить. Свет электрических фонарей ярко отражается от кристаллов горных пород, которыми выложены стены пещеры. Профессор и его спутник что-то ищут: вот он слышит восклицание своего спутника, и в его мозгу проносится «медь!» Они нашли медь! Но что это?.. Слышится гул, грохот, какой бывает во время землетрясений, свод пещеры колеблется и одновременно к ним врывается белесый густой газ... Молнией пронзила его сознание мысль: гидрарген! Погибли... Он знает этот газ! Выход завален... Наверху, над головой — каменистые массы стометровой мощности. Вот она, смерть! Вот она, чудесная могила! Почти в сердце горы...

Мартынов ясно представил себе эту картину. Холодный пот выступил у него на лбу, дыхание стало прерывистым, как некогда, когда он вдыхал ядовитый газ.

И снова мрак окутал прошлое.

Что он в самом деле переживал это или он спит, грезит? Но тогда зачем здесь этот старикашка с жидкими ногами? Он уверяет, что его, профессора, нашли в пещере. Пещера вскрылась благодаря случайному взрыву, туда хлынула вода, а вслед за ней и люди-рыбы. Но при чем здесь вода?