Дважды два равняется одуванчику - [13]

Жозефина мгновенно проснулась от боли. Чья-то рука крепко держала её за шкирку.

— Будешь, подлая твоя душа, красть творог?! Я тебе покажу творог! — узнала Жозефина голос своей хозяйки. Она выгнулась всем телом, чтобы вырваться или хотя бы царапнуть, но ей не удалось ни того, ни другого.

Тётя Нина кричала на весь двор:

— Неужели я тебе, неблагодарная тварь, не дала бы вареник? Так нет, сожрала весь творог, всю начинку! И откуда ты только взялась на мою голову?! — И тётя Нина изо всех сил отшвырнула Жозефину прочь.

Прихрамывая и в душе обливаясь слезами, побрела Жозефина за сарай. Не ела, не ела она начинку для вареников! Это не иначе как одна из бабусь-Марусиных разбойниц. Но кто ей поверит? «Ох и отомщу же! — Глаза Жозефины загорелись злым огнём, а шерсть встала дыбом. — Разве можно быть доброй в этом злом мире?» — с грустью подумала она, вспомнила свой сон и жалобно мяукнула.

Глава XV. Дважды два равняется одуванчику

По улице шли девочка, её папа и мальчик. Папа держал девочку за руку. Девочка была одета в самое красивое в мире платье — ярко-зелёное в белых кленовых листочках, с кружевным воротником и кружевной оборкой. Она держала в руке огромный воздушный шар малинового цвета — подарок папы, — и лицо её светилось радостью.

Девочка, её папа и мальчик шли в кукольный театр. За ними, чуть поодаль, шёл скучный человек. Он сердито бормотал:

— Скоро мне придётся все дела побросать и целыми днями только ходить за этой девчонкой… Ух, как я её ненавижу! Стоит ей посмотреть на что-нибудь — и порядка как не бывало…

Человек сердился не зря. Наблюдательный прохожий мог бы заметить, как тихонько засмеялся трамвай, в который садилась девочка; как маленькое кленовое деревце три шага пробежало следом за трамваем, а круглая афишная тумба на углу вздохнула и сказала:

— Уф, жарко!

Девочка, её папа и мальчик шли по городу, и люди вокруг удивлённо протирали глаза. Что творилось с улицей? Разрушенные дома поспешно сами себя отстраивали, а целые в нетерпении переступали с ноги на ногу, то есть, простите, — с фундамента на фундамент, и наконец, вовсе сойдя с него, тяжело двигались вслед за девочкой. Афишная тумба на углу дала щелбана мальчишке, который попытался содрать с неё афишу, и тоже, пыхтя и отфыркиваясь, пошла за девочкой. О деревцах нечего и говорить. Они весело бежали за ней, словно зелёные жеребята. Милиционер свистел им вдогонку, но деревья не обращали на него никакого внимания. Да и кто испугается милицейского свистка, который не свистит, а кричит мальчишечьим голосом:

— Давай-давай! Долой скучных дядек! Дважды два равняется одуванчику!

А шарик в Славкиной руке пропел:

— Дважды два равняется весёлому гному!

Славка взглянула на шарик и увидела на нём Тильди в зелёной одежде. Он хохотал и подпрыгивал.

— Дважды два равняется голубому небу! — хором проворковали голуби и ослепительным фонтаном взлетели в небо.

— Дважды два равняется дальним странам! — прогудел паровоз за вокзалом.

Услышав пение гудка, Поэт сел за стол, раскрыл новый блокнот и начал сочинять стихи, которые назвал «Весенняя таблица умножения»:

Цифру два умножь на два —

и поднимется трава,

удивятся пчёлки, мушки,

и заквакают лягушки.

Три на три помножь — и ах! —

небо в белых голубях.

А четыре на четыре —

заживут ребята в мире.

Пять на пять — и в результате

ситец девочкам на платья.

Шесть на шесть умножь — и вот

ветер песенку поёт.

Семь на семь — известно всем:

апельсин душистый съем.

Ну а восемь раз по восемь —

сказку рассказать попросим.

Девять раз по девять — значит,

гном из сказки к нам прискачет.

А по десять десять раз —

будет школа, чистый класс,

светлый зайчик на стене,

птица счастья на окне.

Тем временем Славка с папой и Толиком вышли на просторную солнечную площадь. И сразу же увидели белый дом с двумя голубыми башенками, а на доме было написано: «Кукольный театр».

Когда они входили в театр, на голубых башенках появились два гнома и затрубили в серебряные трубы. А площадь воскликнула:

— Дважды два равняется чудесам!

— Нет! Дважды два равняется четырём, — прохрипел вдруг чей-то голос, и на площадь выбежал 2×2=4.

Всё замерло…

Что ж, ничего не поделаешь, дети. Ведь дважды два в самом деле равняется четырём. Ведь домам не следует бегать. Как бы мы находили свою квартиру, если б дома бегали? Деревьям нужно пить воду из земли и расти, а не носиться за девочками. Да и милицейский свисток должен свистеть, а не горланить: «Долой скучных дядек!» Что правда — то правда. И всё-таки вам, наверное, жаль, что 2×2=4 появился на площади? Мне тоже…

Но не грустите. Дело в том, что ему не удалось сразу попасть в театр вслед за Славкой, папой и Толиком. А почему? Да потому что буквы, из которых составлены слова «Кукольный театр», быстро-быстро поменялись местами, и, когда 2×2=4 подбежал к белому дому с голубыми башенками, над входом вместо «Кукольный театр» было написано: «лоныйКукь ретат». 2×2=4 долго стоял у входа, задумчиво почёсывая в затылке. А когда он наконец-то расшифровал надпись, спектакль уже заканчивался.

Спектакль был волшебный. Про стойкого оловянного солдатика и бумажную балерину. Только жаль, что так грустно окончилась эта история. Славка не любила, когда что-нибудь грустно кончалось. Но если бы девочка могла предугадать, как грустно окончится весь этот чудесный день, она бы вообще не пошла в театр.