Двадцать три раны Цезаря - [29]

С такими невеселыми мыслями Роман крутился на кровати, когда в дом заходил Алексей, притворялся спящим. Однако усталость и лихорадка взяли свое, он заснул. Разбудил же его странный шум. Ему показалось, что он слышит множество голосов…

ГЛАВА 8

Уманцев приподнялся и взглянул в окно. Во дворе перед домом он увидел свет от фонарей и факелов. Сердце Романа сжалось от страха.

«Кто это? Враги?! Да, несомненно. Иначе они бы уже вошли в дом. Значит, Алексей их знает…»

Дверь отворилась. Роман едва успел притвориться спящим. Ему казалось, что так он отведет от себя хоть ненадолго неминуемую беду. Но его толкнули в плечо.

— Роман, — услышал он торопливый шепот Алексея, — не забудь, ты литовец, бежавший из СССР.

Сказав это, Вязигин подошел к столу и зажег фонарь.

— Проходите! — обратился он к кому-то на русском, а потом на английском.

В дом ввалилось человек десять. Усталые, грязные, мокрые. Роман зажмурился от яркого света фонарей, которые были в руках у нескольких наемников.

Один из них бухнулся прямо на кровать, где лежал Уманцев.

— Что? Значит, бежал из Союза? — спросил он по-русски с едва уловимым акцентом.

Роман сглотнул ком, подступивший к горлу, и от страха тоже с акцентом протянул:

— Да-а!..

— Где жил-то? — не унимался любопытный наемник.

— В Вильнюсе.

Тут на помощь пришел Алексей:

— Оставь его. У него только что прошел приступ лихорадки. Дай отдохнуть.

Наемники вносили в дом свои вещи. На столе появились банки с консервами, бутылки с виски и еще какие-то продукты. Романа подняли с кровати, придвинули к ней стол и расселись, кто на стульях, кто, подложив под себя рюкзаки. Говорили по-английски. Роман молча ел предложенную ему пищу. Лишь изредка ему задавал короткие вопросы наемник, который знал русский.

От шума, хохота, чужого языка и чужих лиц у Романа закружилась голова. Он поймал взглядом Алексея и обратился к нему:

— Я выйду. Голова что-то.

— Выйди! Кстати, дождь прекратился. Лови момент.

Роман поднялся и случайно перехватил вопрошающий взгляд наемника, которого Алексей называл Вольдемаром.

— Не волнуйся! — бросил ему Вязигин.

Тот в ответ дернул плечом, мол, мне-то что.

Роман вышел во двор, истоптанный множеством ног.

«Интересно, — подумал он, — каким образом наемники добрались сюда? Наверное, на лодках…»

Уманцев подошел к сараю и прислонился к стене. Ему опять захотелось спать. Но теперь придется ждать, пока утихомирятся непрошенные гости. «Лучше, конечно, было бы с ними вообще не встречаться. Хорошо, что Алексей успел шепнуть мне, как следует отвечать на вопросы. Иначе спросонья я попал бы впросак».

— А я вам говорю, до побережья осталось не более двух с половиной дней пути.

— Ну и что? Мы можем заблудиться в этих дебрях…

Роман оцепенел. Ему показалось, что он сходит с ума.

«А что? Последствия от тропической лихорадки могут быть самыми непредсказуемыми. Вот мне стали слышаться какие-то голоса».

— Не собьемся! — тем временем продолжался диалог между неизвестными.

— А если?

— Нет, послушайте, — вмешался еще один голос. — Зачем они брали нас в плен? Только для обмена. Ведь могли бы, — голос задрожал, — как и тех… сжечь.

Воцарилось тягостное молчание.

— От этих зверей дождешься, чтобы они обменяли нас на своих, — вновь стал возражать начавший разговор. — Поймите, сейчас самое время. И потом, вдруг они наткнутся на части правительственных войск? Нас тут же перестреляют. Этот Вольдемар — самый настоящий садист. Лично я уверен, что он тащит нас за собой только для того, чтобы устроить торжественное сожжение на потребу белоэмигрантских недобитков.

— Сергей прав! Надо бежать, — отозвался кто-то. — Тем более, что они сами устали и ослабили наблюдение за нами. Надо дождаться, когда они уснут и бежать. Мы же сможем добраться до лодок. Течение быстрое, пока они проснутся, мы будем уже далеко. А как известно, все реки впадают в океан.

— Хорошо! Но как в кромешной темноте мы выберемся к реке?

— Но тут же совсем недалеко. Всего метров пятьсот…

Уманцев с трудом пришел в себя.

«Черт возьми, да ведь это же наши, с «Катоки»! Значит, и я могу бежать с ними?! Да, но мне-то это зачем? Меня Алексей обещал довести почти до самого побережья. К чему мне рисковать? Пусть бегут без меня! — решил Роман и собрался уже уйти, чтобы не столкнуться с товарищами и избежать расспросов. Но его остановил очень знакомый голос. — Да это Торопков! — едва не воскликнул от изумления Уманцев. — Лучше бы его сожгли вместо кого-то другого».

— Вот, говорил я Бедову. Сообщал в Москву, чтобы отозвали этого подонка Варичева и дружка его Уманцева. Как только они уехали с алмазами, так тотчас на нас напали УНИТовцы. Это они навели. Рассказали, сколько охранников в городке, сколько на трубке. Сволочи!

— Не болтай, лучше выпутывайся побыстрее. И потом, может, их тоже убили.

— Да, конечно, держи карман шире! Сколько раз отвозили алмазы на аэродром и все было в порядке. А как только эти поехали!.. Ну ничего, я в Москве все расскажу. Все! Выведут их на чистую воду.

Кто-то не удержался от смеха:

— Руки коротки. Где ты их сыщешь?

— Ничего, сыщут. Вон, Троцкого, где отыскали! И эти гады ответят перед советским законом. А если не они, то их дети.