Двадцать три раны Цезаря - [107]

Александр услышал шум мотора, оглянулся и увидел уазик, который отрезал ему путь к лесу. Он бросился левее. Лейтенант выстрелил вверх, приказывая остановиться. Александр бежал, предпочитая получить пулю, чем оказаться в страшных русских лагерях, о которых был наслышан еще в детстве.

Посадив одного из своих спутников за руль и, приказав, в случае попытки преступника пробраться в лес, преградить ему дорогу, лейтенант вместе с другим добровольным помощником бросился в погоню. Преследователи обходили беглеца с двух сторон.

Кровь стучала в висках, перед глазами все прыгало, Александр бежал из последних сил, стремясь все же добраться до леса. На какое-то мгновение он перестал слышать своих преследователей, и вдруг прямо наперерез ему, непонятно откуда взявшись, бросился высоченный мужчина. Александр метнулся в сторону, пытаясь обойти незнакомца, но тот всей своей тяжестью навалился на него. Владение приемами борьбы не помогло Ильину-Вязигину выбраться из-под этого великана. Он просто придавил Александра, как кот мышь. Поняв, что сопротивление бесполезно, Александр уткнулся лицом в землю и затих. Несколько секунд он слышал густое дыхание своего врага.

— Ты… что ли будешь от Геннадия? — неожиданно спросил он.

— И от Василия, — отплевываясь от земли, пробормотал пораженный Ильин-Вязигин.

— Ну тогда давай вперед! — вскочил мужчина и побежал.

Александр — за ним. Почва становилась все более вязкая, пошли камыши и он увидел озеро.

— Давай! Давай! — поторапливал его незнакомец, толкая в воду. Сам-то он был в высоких охотничьих сапогах, а у Александра от ледяной воды зашлось дыхание.

— Ничего! — хлопнул его по спине мужчина и рассмеялся.

Едва они добрались до лодки, спрятанной в камышах, как увидели лейтенанта со своим помощником. Преследователи тоже бросились к озеру, но остановились в нерешительности. Лейтенант заметил следы и что-то сказал своему спутнику. Тот безнадежно махнул рукой. Они еще немного постояли на берегу, силясь что-то рассмотреть вдали, а потом ушли.

— Тебя звать как? — спросил мужчина Александра.

— Сергеем.

— А я Василий, — хмыкнул он и осторожно стал выводить лодку из камышей. Несколько километров пойдем озером, — объяснял Василий, — потом через лес, а потом опять озером до Эстонии.

— О, Господи!.. — вздохнул Александр и спросил: — А чего это вы на меня набросились?..

— А как бы я тебя остановил? Ты меня как только увидел, сразу шарахнулся в сторону. Не мог же я бежать и кричать: «Ты, что ли, от Геннадия будешь?» А так тихо привалил и узнал, что ты — это ты. Познакомились, одним словом.

— Угу! — потер нывшее от знакомства плечо Александр.

Плыть по озеру тоже было небезопасно. Василий часто отключал мотор и прислушивался, стараясь избежать встречи с патрульным катером. Уже ближе к вечеру он подвел лодку к берегу и сказал:

— Приплыли, выходи!

Очутившись в лесу, Василий расправил плечи и горделиво посмотрел вокруг.

— Мой лес! Я здесь лесником. Каждую тропинку знаю.

Стемнело, и Александр стал спотыкаться через каждый шаг.

— Иди за мной след в след, — посоветовал ему провожатый. — Недалеко уже.

Александр ожидал, что его сегодня же ночью переправят в Эстонию, но Василий остановился посреди леса и сказал:

— Пришли.

Только тогда Александр разглядел, что они стоят перед домом. Василий открыл дверь и вошел, Александр последовал за ним. Внутри все было очень опрятно. Одна комната, главная, была выдержана в старинных русских традициях: длинный стол, скамьи, резной буфет, печь, иконостас. Другая комната служила кабинетом хозяину. А третья была спальней.

— Сейчас баню затоплю, а то ты совсем продрог, — сказал Василий и вышел. Александр без сил повалился на скамью и тут же заснул.

Василий насилу его растолкал.

— Пошли в баню.

— Не могу, — с трудом ворочая языком, промычал Александр и опять провалился в сон. — Что? Что? — забеспокоился он, почувствовав, что его оторвали от скамьи и, взвалив на плечи, понесли.

После бани был ужин и чай. Потом опять сон.

— Вставай, — раздался голос Василия, — завтракать пора.

Александр подскочил, как по команде. Похлопал глазами, оценил обстановку и повалился на кровать.

— Вставай! Все остынет.

Александр поднялся и пошел умываться.

— А хорошо у вас, — запивая бутерброды кофе, сказал он.

— Хорошо! — с удовлетворением согласился Василий. — Да только не всякая женщина захочет разделить жизнь с лесником.

— Значит, надо найти такую, которая бы захотела.

— Поздно искать, — вздохнул он. — Я уже нашел, но не желает она быть лесничихой. — Эх!.. Из-за нее я и подался в проводники. Деньги нужны, чтобы в городе жить. — Василий взял с полки альбом.

— Вот, смотри! — раскрыл он его. — Вот, все из-за нее.

Александр глянул и согласился, что ради такой женщины можно и от королевства отказаться, не то что от лесничества. Глаза синие, волосы пепельные, ноги длинные, затянутые в джинсы.

Василий пояснил:

— Это мы с ней в Хельсинки, в баре. Видишь, мужики глаз от нее оторвать не могут. А это мы в Питере, в Эрмитаже. Я там, признаюсь, больше на нее смотрел, уж так она хороша… — протянул он, потом что-то мурлыкнул и, закрыв глаза, откинулся на подушку. — Так хороша…