Двадцать один день следователя Леонова - [6]

Дома, как и ожидал Леонов, обнаружить ничего не удалось.

Ольга машинально хотела поднять утюг и поставить его на место. Но Леонов, подскочив, успел перехватить ее руку.

— Завтра придут специалисты, попробуют взять от печатки пальцев. Надо посмотреть, все ли цело, — сказал Леонов.

Они перешли в комнату. Девушка обежала комнату глазами.

— Вроде все…

— А где вы храните ценные вещи?

— Какие?

— Ну, кольца, сережки…

Ольга подошла к серванту. Открыв дверцу, достала коробку. В ней ничего не оказалось.

— Нету, — сказала она и поставила коробку на стол.

— А больше нигде не прячете?

— Нет вроде. Точно не знаю. Это мама может сказать.

— А ты помнишь, что у вас было…

Девушка вдруг разрыдалась:

— Я поеду к маме…

Леонов попросил водителя снова подбросить их до больницы. Там он проводил девушку до двери и вернулся к машине.

За свою не очень длинную службу ему уже довелось кое-что повидать. Но то, что он увидел сегодня, потрясло его до глубины души. Все внутри кипело. Леонов подумал об Аленке, представил дочь на месте этой девушки, и ему стало не по себе.

— Ну, что там? — нарушил молчание водитель. Леонову ни о чем не хотелось говорить. Но, он не мог отказать этому человеку, который, повинуясь душевному порыву, стал его добровольным помощником вместо того, чтобы сейчас преспокойно сидеть перед телевизором. Майор сказал только:

— Я такого вандализма никогда не видел.

— Что же натворили?

— Требовали каких-то денег, — сказала дочь. — Но какие жестокие люди! Кололи ножом, потом раны прижигали утюгом.

Машину дернуло, раздался громкий визг тормозов — она резко с заносом остановилась.

— Действительно, пытали? — водитель, держа руки на баранке, с таким выражением смотрел на Леонова, что тому стало неловко за всю милицию, которая не может ничего сделать.

— Пытали, — со вздохом выдавил майор. Он не мог смотреть на хозяина машины, отвернулся в сторону.

— Вы, вы в этом виноваты! Вы их боитесь. Или вас купили. На корню.

Лицо Леонова налилось злостью.

— Не оскорбляй, отец. Это я уже сегодня слышал. Вы что, с ума все посходили? Не стриги всех под одну гребенку. Я чужого вот столечко не брал. И я их не боюсь! Слово даю: я до них докопаюсь.

Шофер немного успокоился. Его глаза в свете уличного фонаря смотрели строго.

— Ну, что? Домой едем или меня будешь ругать?..

V

Леонов проснулся, посмотрел в окно. За стеклом нависла замешанная на ярких звездах темно-синяя мгла, подсвечиваемая уличным фонарем.

— Еще рано, — подумал Леонов. И было неясно: то ли обрадовался, что можно немного понежиться, то ли расстроился, что не может сразу приступить к делу. Полежал некоторое время. Прислушался. Рядом мирно посапывали ребятишки. Леонов приподнялся. В своей, ставшей уже коротковатой кроватке, разметавшись, спала Аленка. Он встал, заботливо укрыл дочь. Поправил и сползшее с дивана одеяло сына. Вернулся, лег снова, но сон не шел. В голову лезли разные мысли. Все они крутились вокруг вчерашнего. То вставало перед глазами изуродованное тело женщины, то вспоминались слова добровольного помощника: «вы или куплены, или боитесь». Разумом майор понимал, что совесть его чиста, но подспудно возникало желание, когда закончится дело, снова встретить этого человека и посмотреть ему в глаза. Леонов даже удивился этому желанию. Раньше он ничего подобного не испытывал, хотя частенько слышал в свой адрес не очень лестные слова, но этот случай был особый.

— Деньги, деньги, — вертелось в голове, — требовали деньги. Какие? Откуда они могли взяться? Жаль, что вчера заторопился. Надо сегодня утром все узнать. И девушка, наверно, пришла в себя.

Решительно отбросил одеяло. Еле разглядел стрелки часов. Они показывали десять минут шестого. Тихонько оделся. Выставил из холодильника все необходимое для завтрака ребятишкам.

VI

Майор долго стучал. Наконец послышался чей-то заспанный голос:

— Чего грохочешь в такую рань, идиот? Не проспался?

— Открывайте, милиция, — сказал он громко.

— Милиция, милиция, — забурчал тот же голос, но уже помягче.

Загремели запоры, дверь приоткрылась. Сунув под нос санитарке удостоверение и отодвинув ее плечом, Леонов быстро пошел по знакомому уже коридору.

В ординаторской он увидел вчерашнего врача, он спал одетый на кушетке. Потеребил его за локоть. Врач открыл глаза, приподнял голову.

— Вы… — узнал он майора и приподнялся. — Рановато! — врач сделал несколько энергичных движений руками, прогоняя остатки сна.

— Ну, как пострадавшая? — спросил Леонов, приглаживая волосы и присаживаясь рядом.

— Жива, — врач зевнул.

— А как дочка? Пришла в себя?

— Да, там сидит. Получше ей стало.

— Нельзя ли позвать?

Врач поднялся и вышел из кабинета. Вернулся он быстро, вместе с девушкой.

— Я вчера не стал тебя долго расспрашивать. Но ты должна мне помочь. Ты ведь хочешь, чтобы виновные были найдены?

— Хочу, — тихо сказала она.

— Так помоги. Скажи, о каких деньгах ты вчера говорила?

Девушка вздохнула. Посмотрела на врача. Он кивнул.

— Да, вроде, папа должен был получить деньги. А впрочем, не знаю.

— А где твой отец?

— В больнице.

— Здесь?

— Нет, он лежит в другой больнице. А где — я еще не знаю, у него что-то с почками, он всегда на них жалуется.