Двадцать лет спустя (часть вторая) - [23]

— Это вы, Бернуин? — сказала она. — Д’Артаньян здесь?

— Да, ваше величество, он в молельне и ждет, когда ваше величество будете готовы.

— Я готова. Скажите Ла Порту, чтобы он разбудил и одел короля, а затем пройдите к маршалу Вильруа и предупредите его от моего имени.

Королева прошла в свою молельню, освещенную одной лампой из венецианского стекла. Здесь она увидела д’Артаньяна, который стоя дожидался ее.

— Это вы? — сказала она.

— Так точно, ваше величество.

— Вы готовы?

— Готов, ваше величество.

— А господин кардинал?

— Он проехал благополучно и дожидается вашего величества в Кур-ла-Рен.

— Но в какой карете мы поедем?

— Я все предусмотрел. Карета дожидается вашего величества внизу.

— Пройдемте к королю.

Д’Артаньян поклонился и последовал за королевой.

Юный Людовик был уже одет, только еще без башмаков и камзола; он был удивлен и засыпал вопросами одевавшего его Ла Порта, который отвечал ему только:

— Ваше величество, так приказала королева.

Постель короля была раскрыта, и видны были простыни, до того изношенные, что кое-где светились дырки.

Это было тоже одно из проявлений скаредности Мазарини.

Королева вошла; д’Артаньян остановился на пороге. Ребенок, заметив королеву, вырвался из рук Ла Порта и подбежал к ней.

Королева сделала знак д’Артаньяну подойти.

Д’Артаньян повиновался.

— Сын мой, — сказала Анна Австрийская, указывая ему на мушкетера, стоявшего спокойно с непокрытой головой, — вот господин д’Артаньян, который храбр, как один из старинных рыцарей, о которых вы любите слушать рассказы моих дам. Запомните его имя и всмотритесь в него хорошенько, чтобы не позабыть его лица, потому что сегодня он окажет нам большую услугу.

Юный король посмотрел на офицера своими большими гордыми глазами и повторил:

— Господин д’Артаньян?

— Да, мой сын.

Юный король медленно поднял свою маленькую руку и протянул ее мушкетеру; тот опустился на одно колено и поцеловал ее.

— Господин д’Артаньян, — повторил Людовик. — Хорошо, ваше величество, я запомню.

В эту минуту послышался приближавшийся шум.

— Что это такое? — спросила королева.

— Ого! — ответил д’Артаньян, навострив свой чуткий слух и проницательный взгляд. — Это шум восставшего народа.

— Надо бежать, — сказала королева.

— Ваше величество предоставили мне руководить этим делом; надо остаться и узнать, чего хочет народ.

— Господин д’Артаньян!

— Я отвечаю за все.

Ничто не заражает так быстро, как уверенность. Будучи сама полна силы и мужества, королева хорошо умела ценить эти качества в других.

— Распоряжайтесь, — сказала она, — я полагаюсь на вас.

— Разрешите ли вы, ваше величество, во всем, касающемся этого дела, отдавать приказания от вашего имени?

— Можете.

— Что им еще надо? — спросил король.

— Мы это сейчас узнаем, ваше величество, — сказал д’Артаньян.

Он поспешно вышел из комнаты.

Шум все возрастал; казалось, он наполнял весь Пале-Рояль. Со двора неслись невнятные крики. Там, очевидно, вопили и негодовали.

Полуодетые король и королева и Ла Порт стояли на месте не шевелясь, прислушивались и ожидали, что будет.

Вбежал Коменж, несший в эту ночь дворцовый караул. У него было около двухсот солдат во дворе и в конюшнях, он мог предоставить их в распоряжение королевы.

— Что там происходит? — спросила королева у д’Артаньяна, когда тот вернулся.

— Ваше величество, прошел слух, что королева оставила Пале-Рояль, увезя с собой короля. Народ хочет убедиться, что это не так, грозя в противном случае разнести дворец.

— О, это уже слишком! — сказала королева. — Я им покажу, как я уехала.

Д’Артаньян увидел по выражению лица королевы, что она собирается отдать какое-то жестокое приказание. Он подошел к ней и сказал шепотом:

— Ваше величество, вы по-прежнему доверяете мне?

Его слова заставили ее вздрогнуть.

— Да, — сказала она. — Вполне доверяю.

— Согласитесь ли вы, ваше величество, последовать моему совету?

— Говорите.

— Отошлите Коменжа, ваше величество, и прикажите ему запереться со своей командой в караульной и на конюшнях.

Коменж бросил на д’Артаньяна завистливый взгляд, каким всякий придворный встречает возвышение нового человека.

— Вы слышали, Коменж? — сказала королева.

Д’Артаньян подошел к нему; со свойственной ему проницательностью он понял его беспокойный взгляд.

— Извините меня, Коменж, — сказал он. — Мы оба слуги королевы, не правда ли? Сейчас моя очередь послужить ей, не завидуйте же мне в этом счастии.

Коменж поклонился и вышел.

«Вот и нажил себе нового врага!» — подумал д’Артаньян.

— Что же теперь делать? — спросила королева, обращаясь к д’Артаньяну. — Вы слышите, шум не утихает, даже, наоборот, усиливается.

— Ваше величество, — ответил д’Артаньян, — народ хочет видеть короля. Нужно показать его этим людям.

— Как показать? Где же? С балкона?

— Нет, ваше величество, здесь, в постели, спящего.

— О ваше величество, господин д’Артаньян вполне прав! — воскликнул Ла Порт.

Королева подумала и улыбнулась, как женщина, которой знакомо притворство.

— В самом деле, — прошептала она.

— Ла Порт, — сказал д’Артаньян, — возвестите народу через дворцовую решетку, что желание его будет исполнено и что через пять минут они не только увидят короля, но увидят его в постели; прибавьте, что король спит и что королева просит прекратить шум, чтобы не разбудить его.