Два Сэма. Истории о призраках - [31]

— Обратите внимание, мои юные ученики, что я даже не спрашиваю, бывал ли там кто-нибудь из вас лично. Я всю жизнь прожил в Кларкстоне, за исключением восьми лет обучения в университете и аспирантуре. Мои родители жили здесь всю жизнь. Мои дед и бабка приехали сюда из Германии прямо перед Первой мировой войной, — («по меньшей мере на несколько веков позже моего отца и на полвека позже моей матери», — как любил напоминать мне Брайан Тидроу), — и ни разу никуда в шесть часов утра и сказал: «Спасибо за собаку, она гостила у мистера Дарка».

Однокурсники мистера Хайрайта снова засмеялись, но я не присоединился к ним. Костюм клоуна — это интересно, подумал я. Совершенно новое дополнение к мифу.

— Так, посмотрим, — мягко сказал я, — считая твоего отца, твою соседку и клоуна, — от этого смех усилился, хотя я никого не высмеивал, — твой рассказ — самое большее из третьих рук.

— Не считая собаки, — сказал Роберт Хайрайт и тоже усмехнулся. По крайней мере, на этот раз все, казалось, смеялись с ним вместе.

В дверях Робин Миллс откашлялась, и пышная копна ее белых волос всколыхнулась.

— Профессор Ремер?

— Это, несомненно, может подождать, мисс Миллс, — сказал я.

— Профессор, там Брайан Тидроу…

Я нахмурился. Не смог сдержаться.

— Что бы он там ни сделал, это определенно может подождать.

Вместо того чтобы что-то сказать, Робин Миллс произнесла оставшиеся слова одними губами. Она повторила трижды, но я понял со второго раза.

— Вот мерзавец, — пробормотал я, но недостаточно тихо, так что мои студенты прекратили смеяться и уставились на меня. Я не обратил на них внимания. — Кейт в курсе? — спросил я у Робин.

— Ее пока никто не видел.

— Разыщите ее. Разыщите немедленно. Скажите ей, что я скоро буду.

На мгновение Робин замерла в дверях. Я не знаю, ожидала ли она утешения, или что я присоединюсь к ней, или просто более явной реакции. Брайан Тидроу был потомком индейца кроу, женившегося на белой женщине, изгнанного за это из племени, служившего проводником при генерале Кастере и погибшего вместе с ним. Брайан был из семьи алкоголиков, далеко не лучшим из моих студентов и, прямо скажем, был мне наименее всего симпатичен. Сейчас он дошел просто до предела тех безобразий, которые учинял уже в течение нескольких лет. Он в принципе не мог рассчитывать на мое снисхождение. Я буравил возмущенным взглядом Робин, пока она не кивнула и не отошла от двери.

— А о чем шла речь, профессор Эр? — спросила Трис.

Я старался не думать о Кейт. О Кейт и Брайане. О чем тут было думать? Это случилось уже много лет тому назад. К тому времени как Робин выяснит, где она, занятия закончатся и я буду уже в пути.

— Обратите внимание, мои юные ученики, что я даже не спрашиваю, бывал ли там кто-нибудь из вас лично. Я всю жизнь прожил в Кларкстоне, за исключением восьми лет обучения в университете и аспирантуре. Мои родители жили здесь всю жизнь. Мои дед и бабка приехали сюда из Германии прямо перед Первой мировой войной, — («по меньшей мере на несколько веков позже моего отца и на полвека позже моей матери», — как любил напоминать мне Брайан Тидроу), — и ни разу никуда не уезжали до самой смерти. За все это время ни один из членов нашей семьи не встречал никого, кто бы действительно бывал там. Никогда. И все это подводит нас к самому волнующему, поразительному вопросу. Возможно, карнавал мистера Дарка — то, что вдохновляет все наши празднества на Хэллоуин, самый известный аттракцион или событие в истории Кларкстона, штат Монтана, — никогда и не существовал?

Как всегда, этому вопросу потребовалось лишь мгновение, чтобы всколыхнуть аудиторию. В течение нескольких секунд он плавал в пространстве комнаты, точно таблетка «алказельцера», брошенная в стакан с водой. А потом вступил в реакцию.

— Постойте, — сказал один из мальчишек около Трис.

–. О боже мой, не может быть! — воскликнула Трис, и ее голубые глаза вспыхнули, обжигая своим взглядом студентов, одного за другим.

Роберт Хайрайт покачал головой:

— Это неправильно. Вы не правы, профессор. Я это знаю.

Я поднял руку, но шушуканье затихло не сразу. Когда наконец все успокоились, я улыбнулся, решив не думать о Брайане Тидроу, и передернул плечами. Да пусть он катится к черту! — решил я. Я не желал снова оказывать ему услугу просто потому, что, в конце концов, он по глупости — возможно, он называл это «доблестью» — пошел и сделал это.

— Что вы знаете, мистер Хайрайт?

— Мне известно, что карнавал состоялся в тысяча девятьсот двадцать шестом году. Он был на пустоши у станции Галф, где сейчас городская окраина.

— Откуда вам это известно?

— Мы проходили это в школе. Были газетные публикации. Первоисточники. — Он бросил взгляд в мою сторону, желая узнать, не захочу ли я прервать его, и затем продолжил: — Пропавший скот. Видели, как какой-то человек в черном одеянии бродил в округе, прячась в кустах. Трое чуть не умерли от страха, включая полицейского, отправленного расследовать это жуткое дело.

— А еще один раз — в сорок третьем, — сказал я в неожиданно притихшей аудитории. Льдистый вечерний сумрак лился в окна, просачиваясь в углы, точно подступавшее наводнение. — Тот случай был явным примером дурного вкуса. Рассказывали, что там бродили несколько десятков человек, наряженных утопленниками в военной форме. Ужасное испытание для родителей проходящих службу моряков. В семьдесят восьмом произошло целых три так называемых «карнавала мистера Дарка», о которых шел слух по всему городу, хотя два из них были устроены для малышей, а третий завершился всеобщей пляской. Я не говорю, что никто никогда не называл свои представления на Хэллоуин «Карнавалом мистера Дарка». Но что касается существования легендарного, скрытого под завесой тайны Карнавала — Завершения Всех Карнавалов… — Я махнул рукой, улыбнулся и вздохнул, вместо того чтобы закончить фразу. — Дело в том, что каждый год мы возводим шатры Страха, берем детей и отправляемся, чтобы обойти как можно больше таких палаток на нашей маленькой городской ярмарке в надежде пережить небывалый ужас. Этот шатер заставит нас всех содрогнуться, сотрет в пыль наши стучащие от страха зубы и выбросит нас с другой стороны, трясущихся, хихикающих и невредимых. Карнавал мистера Дарка, о котором нам рассказывали всю нашу жизнь, должно быть, находится где-то там, на какой-нибудь неизвестной улице, в каком-то никому не известном углу.