Два романа об отравителях - [68]

— И когда же все — таки началось представление? — спросив Эллиот.

— Мне сказали, что как только часы начали бить двенадцать. Это единственный существенный пункт, в котором все сходятся.

— Что касается самого убийства, доктор, вы можете сообщить что — нибудь, о чем знаете не из слов других?

— Нет! Ровно в двенадцать я был у больной на другом конце городка. Трудные роды. Я надеялся успеть сюда, но не получилось. Приехал я в десять минут первого и застал брата уже в таком состоянии, что никто не смог бы ему помочь. — В его сознании промелькнула, казалось, какая — то новая мысль. Он поднял воспаленные глаза. — Я скажу вам еще кое — что, — продолжал он решительно, — из этого дела следует по крайней мере один важный вывод, Я непрерывно твержу его себе. Думаете, нет? Вы сказали, инспектор, что приехали сюда из — за истории с отравленными конфетами в лавочке миссис Терри, так что, скорее всего, вы догадываетесь, что я хочу сказать — но я все равно скажу это. Уже больше трех — месяцев, почти четыре, все повторяют, что моя племянница — преступница. Твердят будто она отравляет людей, чтобы видеть, как они мучатся. Мне такого не говорят — разумеется, нет! Однако, разговоры такие идут. Теперь им конец, потому что одно ясно: кто бы ни убил моего брата, это не была Марджори. И кто бы ни был отравителем, это была не Марджори. Если Марку пришлось умереть, чтобы доказать это, дело стоило того. Вы понимаете меня? Стоило!

Он вздрогнул и с виноватым видом опустил поднятый в воздух кулак. Дверь, расположенная в другой стороне комнаты и выходившая, по — видимому, в коридор, отворилась и вошла Марджори Вилс.

Все лампы в хрустальной люстре музыкального салона были включены, и Марджори, отворив дверь, заморгала, но сразу же быстро подошла, неслышно ступая по ковру своими маленькими черными туфельками, и тронула доктора за плечо.

— Пожалуйста, подымись наверх, — попросила она. — Мне не нравится, как дышит Вилбур.

Затем она удивленно огляделась вокруг и увидела всех остальных. В первый момент взгляд ее серых глаз не выразил ничего, но тут же, увидев Эллиота, она словно бы вспомнила, что — то и зажмурилась. На ее лице появилось выражение напряженной сосредоточенности. Потом она проговорила:

— Вы… я хочу сказать: мы с вами никогда не встречались?

Именно сейчас Эллиот сделал второй ложный шаг. Он ответил таким резким тоном, что майор удивленно поднял на него глаза.

— Полагаю, что нет, мисс Вилс. Садитесь, пожалуйста.

Она глядела на него с тем же удивленным выражением, которое так хорошо сохранила его память. Он никогда не встречал еще человека, чье присутствие ощущалось бы с такой интенсивностью — словно физический контакт. Казалось, что он заранее знает, что она сделает — как повернет голову или как подымет руку, чтобы погладить лоб.

— Успокойся, Марджори, — сказал доктор, похлопав ее по руке, — Этот молодой человек — инспектор из Скотленд Ярда. Он приехал…

— Из Скотленд Ярда! — повторила девушка. — Значит, вот как серьезно к нам относятся?

Она расхохоталась, но смех тут же оборвался. Эллиот не забыл еще ни малейшей черточки ее лица: темно — каштановые волосы, зачесанные назад, с маленькими завитками на шее, высокий лоб, изогнутые брови, серые задумчивые глаза… Сейчас он видел, что она не слишком красива, но не обратил на это внимания.

— Извините, — сказала она, выходя из той удивленной задумчивости, с которой смотрела на него. — Боюсь, что я не расслышала вас. Что вы сказали?

— Садитесь, Пожалуйста, мисс Вилс. Если вы не слишком устали, мы хотели бы услышать, что вы знаете о смерти вашего дяди.

Девушка бросила быстрый взгляд на дверь в соседнюю комнату. Потом, на мгновенье опустив глаза и пару раз сжав руки в кулаки, спокойно откинула голову назад. Однако запас иронии и выдержки, которым она, по мнению Эллиота, обладала, вряд ли мог оказаться достаточным, чтобы выдержать четыре месяца шепота за спиной…

— Лампа там не перегорит? — спросила она и сильно потерла лоб тыльной стороной ладони. — Вы приехали арестовать меня?

— Нет.

— Ну, хорошо… О чем вы хотите меня спросить?

— Расскажите мне обо всем, что тут произошло, мисс Вилс. Просто, своими словами. Вы, кажется, собирались пойти к больному, доктор Чесни?

Спокойная и разумная шотландская вежливость Эллиота начала производить эффект. Марджори успокоилась. Она взяла предложенный ей стул и села, положив ногу на ногу. На ней было черное вечернее платье. Украшений никаких — даже простого колечка.

— Нам непременно надо оставаться здесь, инспектор? Я имею в виду — в этой комнате?

— Да.

— У моего дяди была одна теория, — сказала она наконец. — А когда у него возникала теория, он непременно должен был ее проверить. Вот вам результат проверки.

Она вкратце изложила теорию Марка.

— Насколько я знаю, мисс Вилс, все началось с застольного разговора.

— Это так.

— Кто его начал? Я хочу сказать: кто первый затронул эту тему?

— Дядя Марк, — удивленно ответила девушка.

— А вы тоже возражали ему?

— Да.

— Но почему, мисс Вилс? На чем вы основывались?

— О! Разве это имеет какое — то значение? — воскликнула Марджори, широко раскрыв глаза. Однако, видя упрямо выставленный вперед подбородок Эллиота, она растерянно и нервно продолжала: — Почему? Наверное, просто из желания хоть чем — то занять время. После нашего возвращения жизнь здесь была сплошным кошмаром — несмотря на присутствие Джорджа. Даже, пожалуй из — за этого еще больше. Джордж — мой жених, мы… мы познакомились за границей. А потом — дядя Марк был так уверен в себе. Кроме того, я и впрямь всегда верила в то, что тогда сказала.