Два рассказа бывшего курсанта - [3]

Шрифт
Интервал

Слоняясь по зданию школы, я, несколько размагниченный, забрел в Красный уголок. Там сидел Чернов - читал какой-то учебник. Заметив меня, он весело сообщил, что надеется скоро вернуться если не на четвертый, то хоть на третий курс своего института.

- От силы год потеряю, - добавил он торжествующим тоном.

Я страшно возмутился. Значит, Чернов не просто бесталанный медведь, а хитрый обманщик, который притворялся, чтобы добиться отчисления?! И при этом чуть не погубил такого великолепного мастера, как Брок!

Я уже готов был взорваться, еще немного, и Чернов схлопотал бы у меня по заслугам. К счастью, я вовремя засомневался. Ведь полет Чернова с Броком только случайно, из-за большой слабины ремней, получился столь драматичным. И Чернов самого себя едва не угробил.

А хитрецы никогда своей шкурой рисковать не станут.

Ну, и сейчас Чернов, скорее всего, пытается бравадой спастись от всеобщего презрения... Его дело, но не мне облегчать ему задачу. Я сказал с оттенком брезгливого сожаления:

- Видно, мало еще тебе досталось- ничего ты так и не понял.

2. ПРАВО НА ПАССАЖИРА

По правде говоря, нашим инструкторам и командирам все-таки редко приходилось проявлять героизм. Ведь не медведей же в самом-то деле обучали они умению летать. И большинство наших курсантов вылетали самостоятельно, получив гораздо меньше провозных, чем нам полагалось по норме. К числу таких, как у нас потом шутили, "выдающих" принадлежал и курсант Пасынков.

Я обратил на него внимание еще в самом начале учебы. Надо сказать, что старшинами курса, отряда и звена к нам были присланы уже послужившие в армии, но не очень-то грамотные ребята. Им трудно давались теоретические дисциплины. Пасынков кое-кому помогал.

На первом построении мы довольно долго препирались: устанавливали, кто выше, а кто ниже ростом. Наконец разобрались по ранжиру. И я изумился: на правый фланг старшина поставил в качестве самого высокого. .. Пасынкова. Я-то думал, что Мелихов выше. Но широкий и плотный всегда кажется ниже худого и тонкого.

И вот старшина Ефименко скомандовал:

- Равняйсь!

Для ясности он добавил:

- Грудь вперед, живот убрать!

А немного подумав, уточнил:

- Стоять так, шоб видеть грудь четвертого человека!

Строй пришел в движение. Мы равнялись как умели - не очень-то хорошо. Стараясь поправиться, делали полшага вперед и тут же отступали на те же самые полшага. В результате наш строй напоминал синусоиду или плывущего по воде ужа. Старшина Ефименко кричал:

- Шо у вас за танцы в строю! Равняться не можете!

Его, конечно, удивляла наша бестолковость.

Ефименко забежал сбоку, стараясь увидеть грудь четвертого человека. Увы, тщетно - за слишком высокой, слишком выпуклой грудной клеткой Пасынкова не просматривался не только плоскогрудый Мелихов, стоявший четвертым, но и вообще никого не было видно. Даже Парневского, уже прозванного благодаря своим ста двадцати килограммам - Дядя Пуд.

Странное нарушение привычной формулы ("грудь четвертого"), видимо, поразило старшину еще больше, чем наша неловкость. Не сразу сообразив, как исправить непорядок, Ефименко сначала заставлял курсантов одного за другим чуть-чуть выступать вперед. Вместо синусоиды получилась дуга. Да иначе выйти и не могло - чтобы углядеть кого-нибудь из-за Пасынкова, надо было обладать рентгеновидением.

Наконец Ефименко это понял. Подошел к правофланговому, спросил тихо:

- Та шо вы так выпялились, як на параде?

- Вы же сами приказали: грудь вперед, живот убрать.

Минуту или две Ефименко постоял около Пасынкова молча. Мы незаметно переглядывались. Вдруг старшина ожил и скомандовал:

- Курсанту Пасынкову - вольно! Остальным - равняйсь!

С тех пор Пасынков неоднократно привлекал всеобщее внимание. И не то чтобы он к этому специально стремился - само собой получалось.

В первую осень и зиму мы не летали-проходили теоретический курс. И Пасынков по всем предметам неизменно получал пятерки. Конечно, соображал он неплохо. Однако обладал еще и обаянием - нравился преподавателям. Фамилия "Пасынков" закрасовалась на доске Почета. Затем и школьная многотиражка стала печатать его портреты и призывать курсантов "учиться, как Пасынков!". Вначале вся эта шумиха меня коробила - казалось, что Пасынков просто очень честолюбив.

Но постепенно мое отношение к нему стало меняться.

Еще ранней осенью начались у нас всевозможные соревнования, главным образом по легкой атлетике. Помню, Пасынков занял первое место на стометровке. Его поздравляли, так как в оставшихся забегах должны были состязаться какие-то совсем невзрачные ребята. И вдруг один из них показал лучшее, чем у Пасынкова, время!

Мы даже не хотели верить судьям. Но Пасынков первый подошел к победителю со своей обаятельной улыбкой, поздравил его. Правда, в беге на дальние дистанции уже никто не мог сравниться с Пасынковым. Разве что братья Знаменские. А он скромничал:

- Это не сам я бегу-мои легкие меня несут.

И выпячивал свою удивительную грудную клетку.

- Тебе, может, и самолета не надо? Надуешься пошибче, так и полетишь? хихикали присяжные шутники.

Но Пасынков не боялся и над самим собой посмеяться-весело подхватывал:


Еще от автора Владимир Дроздов
Прыжок

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Над Миусом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тягач

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ввод в строй

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Всадник

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Аэродром 'Веселый'

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Как я печатался в последний раз

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


И всегда — человеком…

В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.


Жизнь и рассказы О. Генри

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Макс Вебер: жизнь на рубеже эпох

В тринадцать лет Макс Вебер штудирует труды Макиавелли и Лютера, в двадцать девять — уже профессор. В какие-то моменты он проявляет себя как рьяный националист, но в то же время с интересом знакомится с «американским образом жизни». Макс Вебер (1864-1920) — это не только один из самых влиятельных мыслителей модерна, но и невероятно яркая, противоречивая фигура духовной жизни Германии конца XIX — начала XX веков. Он страдает типичной для своей эпохи «нервной болезнью», работает как одержимый, но ни одну книгу не дописывает до конца.


История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 11

«Я вхожу в зал с прекрасной донной Игнасией, мы делаем там несколько туров, мы встречаем всюду стражу из солдат с примкнутыми к ружьям штыками, которые везде прогуливаются медленными шагами, чтобы быть готовыми задержать тех, кто нарушает мир ссорами. Мы танцуем до десяти часов менуэты и контрдансы, затем идем ужинать, сохраняя оба молчание, она – чтобы не внушить мне, быть может, желание отнестись к ней неуважительно, я – потому что, очень плохо говоря по-испански, не знаю, что ей сказать. После ужина я иду в ложу, где должен повидаться с Пишоной, и вижу там только незнакомые маски.


История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 8

«В десять часов утра, освеженный приятным чувством, что снова оказался в этом Париже, таком несовершенном, но таком пленительном, так что ни один другой город в мире не может соперничать с ним в праве называться Городом, я отправился к моей дорогой м-м д’Юрфэ, которая встретила меня с распростертыми объятиями. Она мне сказала, что молодой д’Аранда чувствует себя хорошо, и что если я хочу, она пригласит его обедать с нами завтра. Я сказал, что мне это будет приятно, затем заверил ее, что операция, в результате которой она должна возродиться в облике мужчины, будет осуществлена тот час же, как Керилинт, один из трех повелителей розенкрейцеров, выйдет из подземелий инквизиции Лиссабона…».