Два пера горной индейки - [106]

— Вы говорили, Глеб Семенович, что знакомы с Ольгой Дмитриевной Васильевой. Не так ли?

— Да, знаком.

— Расскажите, пожалуйста, когда и при каких обстоятельствах вы с ней познакомились.

— Здесь, в прошлом году. Ей тогда пришлось освобождать номер для меня, но она не обиделась, ее устроили в другом номере.

— Какие у вас с ней были отношения?

— Самые хорошие. Мы катались вместе. Знаете ли, — развязно улыбнулся Голубев, — одному кататься неинтересно. Всегда находишь товарища. Гора ведь как танцплощадка, нужны зрители. И совсем хорошо, если это женщина. А женщине тем более на горе одной никак нельзя. Ей нужно, чтобы ее хвалили, чтобы ею восхищались. А я помогал Ольге отрабатывать технику, давал советы.

— Близких отношений у вас с ней не было? — спросил Котлов в лоб.

— Нет. Так, знаете ли, на грани... Она, как бы это вам сказать... была занята. Определенные обстоятельства...

— Она жила в люксе, в котором вы сейчас?

— В люксе, но в другом. Таких люксов и полулюксов здесь полно. Если их можно так назвать. Телевизор да душ, не всегда горячий.

— Скажите, пожалуйста, Глеб Степанович, вы приезжаете сюда по путевке?

— Я плачу. Здесь плачу, — не смутился Голубев.

— А Васильева жила по путевке?

— По-моему, нет. — И после небольшой паузы, во время которой Котлов смотрел на него с нескрываемой иронией, добавил: — Ее устраивал Абдулла Хасанович.

— Так... Вы здесь с женой?

Голубев не на шутку рассердился:

— Вы же знаете, что у меня нет жены, что я больше двадцати лет разведен. Дети взрослые. Все это я вам уже рассказывал! И мне кажется, не очень-то тактично...

— Хорошо, хорошо, — начал успокаивать его следователь. — И еще один вопрос: почему вы живете в люксе? Да еще без путевки? При такой тесноте, при таком дефиците мест у вас двухкомнатный номер. Ведь двухкомнатный?

— Да, двухкомнатный! — огрызнулся Голубев. И добавил помягче: — На двоих.

Котлов молчал и в задумчивости дергал мочку уха.

— Я делал операцию брату Абдуллы, у меня в институте урологии исследовались несколько его родственников. Удовлетворяет вас такой ответ?! — вскинул Голубев разгневанный взгляд на следователя.

— Да, вполне, — спокойно произнес тот. — И последний вопрос. Скажите, Голубев, кого вы знаете из москвичей, с кем Абдулла Хасанович в таких же дружеских отношениях, как с вами?

— В дружеских отношениях он только с высоким начальством. Или с теми, кто ему очень нужен.

— Но все же?

— Не знаю. Он ведь не живет в гостинице, у него коттедж в два этажа с мансардой, камином и баней. Там он принимает важных гостей.

— Вы там бывали?

— Мне рассказывали.

— Кто, если не секрет?

— Не помню я, кто рассказывал! — вскинулся Глеб. — Об этом сплетен ходит сколько угодно.

— Вы напрасно волнуетесь, Глеб Семенович, — проговорил спокойно Котлов. — Обо всем об этом я спрашиваю вас не из праздного любопытства. Совершено убийство. Я расследую его, и вы должны, обязаны мне помочь.

— Убийство?! — широко раскрыл глаза Голубев, и я увидел, что они у него младенчески голубые. — Кого убили?

— Да Васильеву, Васильеву! Неужели вы до сих пор ничего не поняли?

Удивление Голубева было настолько искренним, что не поверить ему было просто нельзя.

— Так кто же еще из москвичей дружен с Абдуллой?

— Я действительно не знаю, — ответил Глеб. — Надо посмотреть, подумать. Если узнаю, скажу.

— И теперь я еще раз спрашиваю вас, бывали вы в бане у Абдуллы или нет?

Голубев обреченно вздохнул.

— Бывал. В прошлом году. Но рассказывать ничего не буду.

— И не надо, я вас об этом не спрашиваю. Только вот что, постарайтесь никому не рассказывать о нашей встрече, в том числе и вашей даме.

Котлов вновь сел за картотеку, сказав мне:

— Завтра Козлов даст мне личные дела сотрудников. Обойдемся без кадровика. Это женщина, родственница Абдуллы.

— Андрей Петрович, а что, если вам стать родственником Козлова? — стал я размышлять вслух. — Ну, скажем, зятем. Ведь понадобятся лыжи, ботинки, палки — все снаряжение. В прокате их сейчас нет, не достать. Найти все это можно только по очень большому блату. Потребуется пропуск на канатку, иначе будете стоять в очередях часами. А вам вдруг понадобится срочно подняться. Становиться здесь рядовым туристом — значит обрекать себя на существование изгоя. Очередь за лыжами, очередь их сдавать каждый день в хранилище (в номерах лыжи держать не позволяется), очередь на подъемник...

— Посмотрим, — ответил Котлов, зевая. — Надо оглядеться. Зятем никогда не поздно стать. Но в моем положении это не совсем... Поглядим.

«Увидишь завтра подъемник и поймешь, что я прав», — подумал я, забираясь под одеяло.

3

Когда после завтрака мы с Котловым подошли к парнокресельной канатной дороге, очередь для туристов была уже часа на полтора. На склоны вершины Актау ведут последовательно три колена канатной дороги. Первая, парнокресельная, поднимает лыжников к альпийским лугам. Идет она над лесом. Выше — два однокресельных подъемника тянут над пологими и довольно простыми склонами, здесь катаются начинающие лыжники. Эта вторая канатка заканчивается у горной хижины с небольшой гостиницей и баром. А выше идет однокресельная нитка третьего колена, и в стороне два бугельных