Два мира - [17]

- Девочка, ты сейчас совершила главную ошибку в этой жизни... - Вика прищурилась. Если только... И он все-таки неосторожно дернул рукой, то ли собираясь залепить ей пощечину, то ли просто ударить. Колено вылетело вперед с нечеловеческой силой, и одновременно слетела ограничивающая пружина внутри. "Ледяное шило" пробило Стаса насквозь - так сама девушка это восприняла, - разрывая на тысячи частиц растущего зверя внутри его души.

Редакторский сын упал на пол, зажимая причинное место обеими руками и вопя на всю редакцию почти трогательное "Папа!" На мгновение Вике показалось, что вокруг него до этого момента кружилось облако светло-голубых песчинок, и после удара "шилом" именно оно разлетелось в прах, почти как та пригрезившаяся шакалоподобная собака у ног служки в церкви. Издать более осмысленный вопль Стас, в силу, видимо, совершенно невыносимой душевной и физической боли, не смог. Но и так было ясно, что это - судорожный трусливый крик о помощи. Вику уже ничто не волновало, она готова была расправиться точно также и с его отцом, причем знала, что и на это ей сил хватит с избытком. Однако одновременно с внутренним напряжением ожидала, что сейчас на нее, как по невидимому свистку, "накинется" вся редакция скопом. Словно собачья свара, с которой ей даже при всех невесть откуда взявшихся силах не совладать...

Животным отца Стаса, Вика это хорошо запомнила, был здоровый, заросший колтунами черный волкодав - так она себе его когда-то представляла. На характере и жизни редакции наличие подобного человека в качестве единственного полновластного руководителя сильно сказалось. Привыкшие ходить на цыпочках работники вряд ли поступили бы иначе, зная о последующей неминуемой расправе со стороны редактора - легко выгнал бы всех взашей и еще друзей своих убедил никого из них на работу в этом городе не принимать. Игорь Сергеевич производил впечатление влиятельного во вполне определенных кругах человека, обладающего широким кругом "деловых" знакомств, позволяющих серьезно осложнять жизнь неприятным ему лично людям. Словно бы этакая современная "мойра" в мужском варианте, обрывающая ниточки судеб людей на своем жутком станке. Все верно, волкодав - помесь волка и собаки, идеальный страж и охотник. Но при всех этих неприятных мыслях Вика не боялась, сосредоточенно ожидая последствий произошедшего и даже чувствуя внутри какой-то дикий, будто бы очень древний, азарт... Мир вокруг на секунду замер, пока она стояла в напряжении, готовясь спустить пружину внутри вновь. Вика чувствовала, что в таком состоянии сможет повторить удар сколько угодно раз... А потом все повыскакивали со своих мест - и в тишине вокруг раздались хлопки, будто в каком-то несуразном театральном зале, где она на сцене сыграла роль главной героини. Сначала одиночные - как ни странно, хлопал сам вышедший папаша щенка, потом - захлопала и вся редакция.

Игорь Сергеевич никогда не производил на Вику впечатления приличного человека и "добропорядочного гражданина". В прошлом он, определенно, вылез из преступной среды, "на память" от которой остались на пальцах пара наколотых перстней и тот самый "круг деловых знакомств" в изрядно потрепанной записной книжке. Нет, девушка никогда не боялась ни его молчаливого, очень внимательного и тяжелого взгляда, ни характерного рыка "волкодава", но настолько неестественной реакции на произошедшее девушка уж никак не ожидала. Игорь Сергеевич, перестав, наконец, хлопать, кивнул Вике, даже не пытаясь к ней приблизиться, зато подошел к лежащему ничком сыну, презрительно при этом ухмыльнувшись. Потом громко и четко произнес:

- Я тебе обещал, что однажды на волка нарвешься? Обещал. Нарвался. И вдвое унизительнее и полезнее для тебя то, что это оказалась барышня! Теперь знаешь, что это такое, щенок, раз я объяснить не смог - проявить ум и силу воли... - Игорь Сергеевич повернулся к Вике уже с совершенно иным, куда более человечным выражением лица, а не презрительным оскалом, с каким смотрел на сына, - Извините, девушка, в наши времена "настоящих" трудно вырастить. Слишком легко им все дается. И ведь не откажешь - кровь, будь она неладна. Кровь - закон.

Вика замерла. Самих слов шефа она не поняла. Но какой-то смысл в них был заложен, интуитивно ей очень хорошо знакомый. Решив опираться все на ту же интуицию, она холодным тоном, совсем как тогда, у пруда, произнесла:

- Не волк, но поняла. Если вы не против, я больше...

- ...не хочешь работать и вообще появляться в этой мерзкой газетенке за не стоящие таких усилий гроши, пропади она пропадом и провались ко всем чертям, - Грубо, но абсолютно точно дополнил ее недосказанную мысль Игорь Сергеевич. Потом внимательно посмотрел на девушку и пробурчал совсем тихо, но вполне различимо, правда, теперь уже одной только Вике: "И правда, не волк, но и волчье есть - иначе б гладь не дрогнула, хотя птичьего, к счастью, намного больше. Да и правда, незачем красивой девушке так себе жизнь портить". Только теперь она запоздало отметила, что глаза у ее начальника точь-в-точь такие же, как у ее собственной мамы. Два темно-синих омута, притягивающих и отталкивающих одновременно.