Два лика января - [8]

Около шести часов их последнего вечера в Афинах Честер ненадолго отлучился из гостиницы, чтобы купить бутылку «Деварса». На обратном пути он заметил в вестибюле смуглого субъекта в сером пальто и шляпе. Незнакомец стоял возле одной из колонн, засунув руки в карманы. Он рассеянно смотрел из-под густых черных бровей, и Честер не был уверен, действительно ли поймал на себе его взгляд. Макфарланд мельком огляделся и заметил молодого человека в темном пальто, которого уже встречал дважды. Он стоял возле двери и курил. Агенты, решил Честер. Его глаза инстинктивно выделили человека в сером пальто, хотя последние два дня притупили у него ощущение опасности. Честер еще в прошлый раз заподозрил в молодом человеке агента. Теперь же он в этом не сомневался. Стараясь не подавать виду, Честер, как и собирался, подошел к конторке портье.

— Мы уезжаем завтра утром. Не могли бы вы подготовить счет? Мы хотим оплатить его сегодня вечером. Я Макфарланд из шестьсот двадцать первого номера.

Произнося свою фамилию, Честер слегка понизил голос.

Затем он направился к лифту. Смуглый мужчина последовал за ним. Входя в кабину, он снял шляпу. Свою Честер снимать не стал.

— Шестой, пожалуйста, — попросил Честер.

Лифтер вопросительно посмотрел на мужчину в сером пальто.

— Шестой, — сказал тот по-английски с сильным акцентом.

Грек, решил Честер, и от души у него чуть отлегло. У незнакомца был крупный семитский нос, прыщавое лицо и черные с проседью волосы. Макфарланд вышел на шестом этаже, мужчина тоже. Честер уже занес руку, чтобы постучать в свой номер, когда незнакомец обратился к нему:

— Прошу прощения. Если не ошибаюсь, Ричард Донлеви?

Это имя для Честера было связано с клубом «Сьювени» в Атланте.

— Вы обознались, — ответил он невозмутимо.

— Тогда, может, Луис Фергюсон?

Честер покачал готовой.

— Нет. Извините.

— Вы путешествуете со своей супругой, да? Мне нужно с вами поговорить. Может, мы пройдем в ваш номер?

— А в чем, собственно, дело?

— Возможно, ничего серьезного, — улыбнулся мужчина. — Я представляю греческую полицию и хочу задать вам несколько вопросов. — Он достал бумажник, в пластиковом окошечке которого было вставлено служебное удостоверение. Посредине крупными черными буквами было выведено: «НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИЦИЯ ГРЕЦИИ». «Если отказаться разговаривать с ним, — подумал Честер, — это может только навредить».

— Хорошо, — сказал он равнодушно и постучался в номер.

Дверь почти сразу отворилась, но не широко.

— Прости, дорогая, — сказал Честер. — Я не один. Со мной джентльмен, у которого ко мне какое-то дело. Мы можем войти?

— Конечно, — проговорила Колетта и чуть побледнела.

Мужчины вошли. Колетта запахнула полы халата и отступила к комоду.

Греческий агент кивнул ей.

— Мадам, простите за мое вторжение. — И повернулся к Честеру: — Могу я узнать, под какой фамилией вы здесь остановились?

Честер выпрямился и нахмурил брови.

— Прежде объясните, чем вызвано такое любопытство.

Незнакомец вынул из кармана пальто небольшой блокнот, раскрыл его и протянул Честеру фотографию:

— Это не вы?

Все в Честере оборвалось. На снимке был он — улыбающийся, с бокалом виски в руке. Изображение нечеткое из-за увеличения, но вполне узнаваемое, взято из групповой фотографии участников обеда в клубе «Сьювени» трехлетней давности. Тогда его звали Ричард Донлеви. Волосы он носил подлиннее и еще не отпустил усов. В то время он продавал какие-то акции, теперь уже не вспомнить какие.

Честер покачал головой.

— Нет, это не я. Хотя и есть некоторое сходство. Не понимаю, к чему вы клоните.

— Это связано с разного рода, скажем так, операциями с ценными бумагами на территории Соединенных Штатов, — продолжал агент все с той же холодной учтивостью. — Я не в курсе всех подробностей, но даже если бы и знал, все равно не имел бы права их разглашать. Я всего лишь помогаю американской полиции, которая подозревает, что вы находитесь в Европе.

Честер почувствовал, как его охватывает паника. Он в розыске. Вероятно, кто-то попытался продать его акции и выяснил, что они дутые. А может, всему виной история с буклетами. Честер перевел взгляд на Колетту и увидел, как на ее лице отразился его собственный страх. Однако она тут же взяла себя в руки и улыбнулась.

— Но ведь у того, кого вы разыскиваете, другое имя, — возразил Честер.

— Множество имен. Это не имеет существенного значения. Так или иначе, я хочу, чтобы вы прошли со мной и ответили на несколько вопросов, — заявил полицейский уверенным тоном, явно не сомневаясь, что Честер последует за ним.

— Даже не собираюсь. Вы обознались, — отрезал тот и снял пальто.

Колетта подошла к агенту, повернула к себе его записную книжку и внимательно посмотрела на фотографию.

— Это не мой муж.

— Мадам, под какой фамилией вы оба здесь остановились? Мне не составит труда это выяснить. Я просто позвоню портье и спрошу, кто занимает шестьсот двадцать первый номер.

Колетта смерила его уничтожающим взглядом и проговорила высоким, по-детски срывающимся голосом:

— Вас это никоим образом не касается.

— Предупреждаю: я вооружен. Но мне не хотелось бы вас принуждать. Итак, вы идете?

Греческий агент сурово смотрел на Честера, его черные брови сошлись на переносице.