Два ларца, бирюзовый и нефритовый - [20]

Решение Кэ Тяня

Растерянность Кан Шэна все-таки выдает в нем человека ограниченного. Легко схватывая грамматику и значение слов во многих языках, этот знаток не уловил юмора, не понял изящной шутки императора. Прояви Кан Шэн больше тонкости, он мог бы внести свежую веселую ноту в дворцовый ритуал. Если бы Кан Шэн подошел к вольеру с канарейками, свистнул им, а затем, вернувшись к императорскому трону, сказал бы: «Я передал канарейкам привет от вас, и в ответ они шлют нижайший поклон и пожелание тысячелетнего царствования», он наверняка вызвал бы довольную улыбку Сына Неба и, как следствие, веселый смех всех присутствующих на приеме. Вообще-то задача допускает двоякое решение. Возможно, Кан Шэн и в самом деле не отличался большим умом или был трусоват; ведь если бы с предложением выучить язык птиц к нему обратился кто-нибудь из коллег, Кан Шэн наверняка перевел бы все в шутку. Так же он поступил бы и с первым встречным. Но робость перед Сыном Неба заставила его предположить, что император может быть глуп своей собственной императорской глупостью, непростительной для других людей. Второе возможное решение состоит в том, что Кан Шэн, напротив, просчитал все имеющиеся варианты и пришел к выводу, что Сын Неба хочет, чтобы он, Кан Шэн, попал впросак, и исполнил это гипотетическое желание.

24. Чему учиться?

Издревле государственные чиновники нашей страны сдают экзамены на получение и подтверждение права занимать свою должность. Во время этих испытаний проверяются знания по стихосложению, истории, церемониалу и искусству рассуждения. В разные периоды истории отдельные княжества и вся Поднебесная пытались изменить список экзаменов, вводя дисциплины, которые, по мнению реформаторов, смогли бы лучше определить пригодность к участию в управлении государством. Вводились экзамены по искусству расчетов, описанию земель, полей и рек и другие практические дисциплины.

Но ни разу посредством нововведений не удавалось добиться лучшего управления и вскоре приходилось возвращаться к привычной схеме. ТРЕБУЕТСЯ объяснить причину неудач реформаторов.

Классическое решение

Намерения реформаторов понять нетрудно: им хотелось привлечь к управлению чиновников, которые лучше разбирались бы в текущих земных делах. Всякий раз логика была такова: организацию того или иного дела должен возглавлять специалист в этом деле, досконально разбирающийся во всех тонкостях.

Но ошибка в том, что власть, закон и управление не являются сугубо земными делами, и когда подданные обращаются к власти, они делают это не потому, что им не хватает специальных знаний и умений. Доверие и уважение к власти, которое испытывает подданный (если он его испытывает), объясняется не тем, что власть имущие осведомлены относительно ремесел, торговых дел или даже относительно уловок тех, кто пытается обойти закон. Причиной уважения к власти является ощущаемая каждым подданным ее близость к небесным установлениям. Если же такой близости не ощущается, чиновникам не поможет никакая осведомленность относительно хитросплетений всех земных дел.

Знатоком уловок мнит себя каждый, многих признают обладателями полезных знаний. Однако над этими людьми не сияет знамение небес, по которому безошибочно распознается право властвовать. Кроме того, осуществляющему власть нет необходимости вдаваться в практические вопросы, касающиеся, например, разведения коней или искусства строительства плотин. Эти знания, быть может, не помешают высшим чиновникам Поднебесной, но ничем существенным не помогут: ведь всегда можно обратиться к специалистам, чьи земные умения вызывают заслуженное уважение, но все же не нуждаются в санкции небес.

Преимущества испытаний, включенных в традиционный канон, как раз в том, что они требуют обнаружения знаний, наиболее близких к небесной стороне управления, – вот почему, перебрав многие способы отбора чиновников, наша страна так и не нашла лучшего, чем этот.

Решение Бао Ба

Причины того, что все попытки реформировать экзаменационную практику отбора лучших не увенчались успехом (хотя и были продиктованы вполне здравыми соображениями), состоят в следующем. Чиновники всегда сдавали дисциплины, знание которых было уделом благородного мужа и предметом его заботы. Прошедший испытания получал тем самым подтверждение высокого статуса, традиционно желанного для всех носителей образованности. Претенденту на государственную должность, прошедшему строгий отбор, становилось понятным содержание размышлений ученых мужей, стихосложение и каллиграфия также не были ему чужды. Возможно, в практике управления все эти вещи не находили никакого применения, однако их было достаточно как для самоуважения, так и для почтения окружающих.

Предположим, что успешно сданные экзамены по более практичным предметам действительно помогают выявить людей деловых и инициативных, досконально разбирающихся в насущных вопросах управления. Такое предположение весьма сомнительно, но все же примем его. Возможно, что подобным людям удастся ускорить естественный ход вещей, но тут же, разумеется, встает вопрос: за счет чего? Опыт реформ показал, что в этом случае собрание благородных мужей, существующее в каждом уезде и даже в каждом городке, перестает видеть в правителе человека своего круга, подтвердившего свое превосходство и, что не менее важно, продемонстрировавшего долю везения, показавшего, что судьба на его стороне. Недоверие и отчуждение лучших сводят на нет и без того сомнительные преимущества дотошности и расторопности. Опыт показал также, что и сами чиновники не чувствуют в таких случаях надлежащей уверенности, необходимой для того, чтобы вершить власть. Им приходится все время доказывать свое право править, откуда проистекают импульсивность, пристрастия и обиды, совершенно неподобающие ставленникам Сына Неба.