Два крыла. Русская фэнтези, 2007 - [2]

Шрифт
Интервал

Лучше бы и не вспоминал — заскребли слезы. Как не хочется умирать! Сейчас умирать, когда загнали Адара, обложили, как пса бешеного.

Как матери-то скажут? Придет командир, снимет шапку… От отца у нее рубаха праздничная, малиновая, осталась да купленный на ярмарке в подарок кувшинчик расписной. От Ярки же — и вовсе ничего. Не берегут мальчишки одежду, и другие у них радости-сокровища. Улететь бы к маме, хоть на минутку увидеть, повиниться за все. Шепчет Ярка: «Ненависть моя, у меня два крыла», — и гулом отзывается земля. Скачет Адар с приспешниками, все короче Яркина жизнь. Вон и солнце край за горизонт опустило, уже не желто-зеленая, черным да красным покрывается степь. Тянутся алые лучи далеко-далеко, туда, где ждет сейчас командир, волнуется, кусает ус. И дальше, к низенькой хатке. Обливает теплом завалинку, на которой сидит после трудов вечерних мама, уронив на колени руки с набрякшими венами.

Суета поднялась в лагере, заржали кони, загремели голоса. Поверх всех ложится густой, дымом прокопченный:

— Показывай добычу! — Перед Яркиными глазами заблестели хромовые сапоги. — Глянь, Петка, в этого ты палил?

— Он, гаденыш. — К пленнику наклонился мужик с черной бородой, ухватил за грудки. — Это же ты навел на Осиную падь! Скольких тогда порубали! — рычит связанному в лицо. — Брата моего от плеча развалили. Ах ты… — Тяжелый кулак прилетел Ярке в глаз. Вспыхнул красноватый рассвет, рассыпался алыми искрами.

— Поднимите, — приплыл Адаров голос.

Подняли, встряхнули, поставили. Вот он — кто степь насилует, кто хочет ее под своей нагайкой держать. Седина ранняя в волосах серебрится, глаза умные, да холодные.

— Что, Адар, твои псы одного мальчишку боятся? — Насмешка в Яркином голосе так и брызжет. — У себя в лагере обступили и даже руки не развяжут.

Ночь идет на степь, только бы вырваться из этого круга, а там — укроет. Страшно умирать. Обступили бандиты, шашки у них поблескивают. Дадут приказ — разом покрошат.

Смотрит атаман. Не верит, что этот сопляк дурил им головы. Смотрит и Ярка. Нет, не убежать. Но развязали бы руки, как волчонок вцепился бы в Адарово горло, чтоб не смел больше землю поганить.

— Расстрелять.

Вот и все, Ярка, кончилась твоя жизнь.

Одна радость, что ведут в любимую степь. Чем дальше от лагеря, тем гуще вечерний воздух, замешенный на травах. «У меня два крыла, ненависть моя», — твердит беззвучно, лишь бы не полонил страх. Шаг да шаг, да еще один. Ложится под ноги трава, пригибается-стелется. Парит над головой птица, вольно ей в небе. А Ярку не поднимает ненависть, как поднимала она его шашку в смертельный полет. Может, отец ошибся, может, молва людская, но не расправляются крылья. Шаг, один да второй, да еще один. Тени длинные под ногами. Брань за спиной. «Ненависть моя, что ж ты крылья не дашь?»

Пришли. Овраг неглубокий, еще не изъеденный весенними ручьями. На будущий год проточит сильнее дно, рассыплет края. А Ярки — уже не будет.

— Что, рыжий, умирать не хочется?

Ярка повернулся, узнал Адарова прихвостня Петку. Щерится, ружье поглаживает:

— Брату моему тоже жить бы да жить. Детей строгать, шашку держать.

— Не хочется, — кивнул Ярка. — Да только все одно всем помирать, а моя смерть, может, краше твоей будет.

Скривил губы палач:

— От дурак! Смерть — она смертушка и есть.

Вскинул ружье, глянул на пленника. Властью своей упивается.

«У меня два крыла. — Но держат, держат веревки. — Ненависть моя, неужто мало тебя?»

— Стреляй, не тяни, — понукнул конвой.

Не на палача смотрит Ярка, на закатное солнце, и слышится ему перестук копыт и сердца, отцовский запах — трава да пот, табак да порох. Жесткая грива коня полощется, желто-зеленая гладь стелется, конца и края ей нет. «У меня два крыла», — шевельнул пересохшими губами, без надежды — мало ненависти для полета.

Не услышал выстрел. Огнем толкнуло, жаром горло закупорило. Закружилась перед глазами степь, рванула — э-ге-гей, ветер в лицо!

У меня два крыла! Два широких крыла, что подняли в небо, обняли ветер. У меня два крыла, что несут над степью.

Одно — ненависть, как солнце жаркая.

Другое — любовь, широкая, как степь.

…охнул Петка, перекрестился. Показалось — толкнулась под ногами земля. Почудилось — вылетела из оврага птица, поднялась в закатное небо.

Василий Ворон

ОБРАЩЕННЫЙ К НЕБУ

Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч…

Иисус из Назарета (от Матфея, 10:34)
…истоки былинного эпоса о великом воине, защитнике земель славянских, Илье Муромце…
(вариант реконструкции)

ПРОЛОГ

Ехать было славно: по дороге мерно катились телеги, кряхтя на ухабах, судачили обозники, намечая загодя, как действовать на киевском торге, кто-то гнусил себе под нос песню, оставив думки на потом либо уже имея себе на уме нужный расклад. Илья ехал на мерине Туче у самой последней телеги, слушая, как старик Улыба травит очередную небылицу на потеху дядьке Кнуту да пареньку Тюре, поотставшему от своего воза и шедшему, чтоб поразмять кости, рядом.

Когда отсмеялись да притихли, Тюря спросил:

— А правду говорят, будто в местах этих разбойник Соловей лютует?

Кнут фыркнул, как кот, которому велели наловить мышей в леднике, а Улыба отозвался:


Еще от автора Владимир Николаевич Васильев
Дневной дозор

«Ночные охотники» городских улиц. Вампиры и оборотни, колдуньи и ведьмаки. Те, что живут в часы, когда опускается на землю мгла. Те, что веками противостоят силам белых магов. Потому что понимают — равновесие должно быть соблюдено. Потому что понимают — Тьма для этого мира не менее важна, чем Свет.Вы уже знаете историю Ночного Дозора?Послушайте теперь историю дозора Дневного.Послушайте — вам расскажут о себе проклятые и проклинаемые.Тогда, возможно, вы поймете — не так все просто в вечной войне Добра и Зла…


Шуруп

Виталий Шебалдин в числе лучших оканчивает Академию Космического флота. Впереди у него, выходца из «стада», будущее, о котором он мог только мечтать: первые звездочки на погонах, выпускной бал, встреча с любимой девушкой, а дальше – служба в одном из гвардейских полков и полеты в составе молодежного экипажа новейшего космического корабля. Но все блестящие планы рушатся в единый миг, когда вдруг выясняется, что он будет не частицей щита Земли и Колоний, а всего лишь презренным «шурупом»-интендантом. «Шурупом», допущенным к тайнам, от которых зависит само существование Космического флота.


Лик Чёрной Пальмиры

«Ночной дозор», «Дневной дозор» и вот теперь — «Лик Черной Пальмиры»!Светлые и Темные испокон веков блюдут условия Договора. Договора, обеспечивающего равновесие между Добром и Злом. Но теперь Договор — нарушен!Беда пришла в Петербург, самый мистический из «магических центров» нашей страны. В городе объявились «дикие» Иные — подростки, не знающие ни Света, ни Тьмы, упивающиеся свалившейся на них Властью.Они спокойно и легко пресекают действия любых носителей Силы!И тогда Инквизиторский Совет высылает против безумных мальчишек и девчонок карательную экспедицию Темных магов…


Время инверсий

Дневной Дозор Киева разгромлен Ночным Дозором с молчаливого согласия Инквизиции и закрыт. Его руководитель бесследно исчез. Сильные маги разъехались.Николаевского мага Шведа по приказу Инквизиции присылают наладить работу Дневного Дозора, тем более что в Киеве происходят необъяснимые убийства обычных людей с помощью магии. В древнем городе разворачивается многоходовая операция Дозоров и Инквизиции против магов из неведомого мира.Покуда ферзи мира Иных ведут свои непостижимые игры в надежде на власть и могущество, вся рутинная работа и все тяготы войны выпадают на долю Темных невысокого уровня — таких, как Швед и его наспех собранная команда.Главное — не бояться и не сдаваться!


Рекрут

Центрум. Центральный мир вселенной, окруженный лепестками других миров, среди которых и наша Земля. Когда-то Центрум был велик и силен, но катастрофа отбросила его в прошлое. Здесь, на перекрестке тысяч и тысяч цивилизаций, несет свою вахту Корпус пограничной стражи, охраняющий границы между мирами…Приморское государство Джаваль, по-южному богатое, ленивое и сонное, не любит перемен – да и зачем они, если безбедная и спокойная жизнь и так прекрасна? Однако именно в степях Джаваля начинается сложная многоходовая операция, в которую оказываются вовлеченными самые разные игроки – от спецслужб Клондала и Сургана до контрабандистов, бандитов и представителей пограничной стражи.


Война за мобильность: Наследие исполинов

«Смерть или слава», «Черная эстафета». И теперь наконец — «Наследие исполинов»!Случайная находка, сделанная землянами в космосе. Непонятный артефакт давно исчезнувшей цивилизации? Или все-таки — генератор нуль-тоннелей, ведущих, согласно легенде, в другую галактику — к сокровищу, открывающему власть над Вселенной?!Чтобы понять — надо ДОБРАТЬСЯ!Охота начинается. Люди и «чужие» вступают в гонку. Победитель ПОЛУЧИТ ВСЕ!Читайте «Наследие исполинов» — первую книгу нового цикла Владимира Васильева «Война за мобильность»!


Рекомендуем почитать
Танг

Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.


Порочный Избранник

На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?


Натрезим 2

Вторая книга о попаданце в натрезима.


Проклятие принцессы

Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?


Следы на воде

Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.


Посредник. Противостояние

После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.