Два корабля - [15]

— Тогда понятно, почему Серебрениченко так засуетился…

— Скорее всего…

* * *

Вечером, после ужина, Иванов сидел у себя в кабинете и размышлял, над прошедшим днем. В принципе всё было относительно хорошо. О том, что Серебрениченко работает на деда, читай на ЦРУ, было понятно сразу. Вот только одна проблема — одних «понятно» для СБ было недостаточно. Вот и ходил Аркадий вокруг шефа полтора года, как кот возле сметаны. А вот то, что покойный директор успел утащить своим хозяевам полное описание по интерфейсу наноботов — это очень плохо.

Со временем, конечно, это произошло бы само собой. Зарубежные коллеги Аркадия и Татьяны не только коровам хвосты крутить умеют и спецов у них хватает. Вот только Василий надеялся, что у России будет значительно больший временной лаг. Тогда как сейчас всё грозит обернуться паритетом с НАТО…

Хорошо, что в нутро наноботов, они не смогут залезть. Он, когда понял, что всё у него получится и роботов он всё-таки сделает, не удержался и похвастался жене. На что в ответ, тут же, был покрыт матами и прочей нецензурной лексикой. Причём на трёх языках сразу.

Это настолько его заворожило, что он не сразу смог сообразить какую мысль пытается донести до него жена. А когда сообразил, то очень расстроился. Ведь действительно всем плевать, что наноботы — практически инструмент бога. Большинство будет воспринимать их как оружие, вернее очень хорошее оружие.

Проникшись этой мыслью, Василий задался вопросом, а как? Как защитить своих роботов? Допустим, что установить запреты не проблема. Но ведь рано или поздно управляющую систему вскроют, разберут на биты и переделают…

Вот тогда-то, он и вспомнил, как в седьмом классе школы удивлялся, почему все компьютеры работают на двоичной системе? Когда правильнее будет +1 0–1. Ведь атом вещества имеет три состояния: положительный, нейтральный и отрицательный заряд. Учитель тогда посмеялся и объяснил — что первые логические элементы, доступные человеку имели два состояния включено — выключено, промежуточного не было. Поэтому развивалась двоичная, а не троичная система. К тому же, троичная система счисления, очень сложно сопрягается с десятичной системой, вот и пошли по простейшему пути.

После урока, учитель дал ссылки на пару книг по теоретической математике, где описывалась методология сопряжения систем счисления, между собой. Благодаря этой литературе Василий сделал вывод, что математику и программирование можно реализовать в любой системе. Вот только из общего с десятичной системой, у того что получится, будут только базовые константы и законы. Напрямую такие вещи плохо сопрягаются. И что, владея в совершенстве одной системой, вполне можно разработать другую.

Вот так и появился «черный ящик Иванова» — компьютер, работающий на стандартном двоичном интерфейсе, но при этом абсолютно неизменяемый и непонятный. На первый взгляд конструктивно всё то же самое: процессор, память, базовая программа ввода вывода (БИОС)… Но на этом всё и заканчивается. Код БИОСа, выдернутый из микросхемы путем прямого чтения ячеек памяти, оборачивался бредом сивой кобылы. Процессор, разобранный под электронным микроскопом до последнего транзистора, то же вещь в себе. А ведь ничего сложнее древнего процессора средины восьмидесятых годов двадцатого века, Василий под свою систему не переделывал.

Правда, переделал — это очень скромно сказано. Скорее создал заново. Благо документация на оригинал наличествовала в полном объеме. Включая очень подробно описанные недостатки. Вот от недостатков — вроде сложностей сопряжения даже ограниченного числа процессоров, он и избавился сразу. А потом создал свой компьютер, искусно притворяющийся обычной двоичной машинкой. И имеющей одну замечательную особенность, чтобы залезть в ее операционную систему и что-то там поменять, например встроенные в наноботов ограничения, нужно знать математику и программирование на основе троичной системы. Да еще в том варианте, который разработал Иванов для себя и своих машинок. А этого никто кроме него не знал.

А те компьютеры в лаборатории, которые могли случайно «рассказать»: что, как и где? Были разобраны первой партией нанороботов на молекулы. Правда, несколько сотен кластеров, которые это сделали, Ивановым хранились в виде дешевой мраморной статуэтки на столе. Не большая предосторожность, при необходимости наноботы могли в любой момент собрать тот компьютер с точностью до молекулы, так как хранили в себе всю его память.

Это очень пригодилось впоследствии, когда стало понятно, что для медицины наноботы плохо пригодны. Именно после этого Василий начал создавать биоботов. Эти малыши дали человеку три вещи: значительно удлиняли срок жизни, обеспечивали практически прямую связь с наноботами и давали возможность лечить организм от всего на свете. Ожидаемая Ивановым продолжительность жизни составляла где-то 180–230 лет.

Пулевое ранение в голову? Нет ничего страшного, за пару часов соберут, как было до травмы. Правда, человек может забыть то, что было в поврежденных тканях мозга. Все же биоботы собирали ткани скорее по «паспортной» схеме, нежели по «архивной копии». Зато, блоки памяти, собираемые биоботами в костях позвоночника, можно просмотреть без проблем.