Два Гавроша - [7]

Шрифт
Интервал

На площади Этуаль, под сенью платана, длинноволосый художник с тонкими чертами лица рисует Триумфальную арку. Жаннетта пробирается сквозь окружающую его толпу зевак и, бросив быстрый взгляд на мольберт, насмешливо замечает: «Это не листья, а какие-то грязные тряпки… А небо! Ха-ха-ха! Рваное одеяло…» Художник медленно поворачивает голову, улыбается. Потом вдруг хватает кисть и слегка ударяет девочку по носу. Все смеются. Жаннетта, отскочив назад, бросает ему: «Вам, маэстро, не картины рисовать, а крыши мазать»…

В карцере вдруг стало тихо. Крысы прекратили возню, исчезли. Девочка приподняла голову и наклонилась вперед. Прошло еще несколько мгновений, и сверху, с улицы, донесся какой-то шорох. Вслед за ним послышался тихий, торопливый шепот:

— Жан-нет-та! Жан-нет-та…

Кто ее зовет? Ночью!

В карцер донеслось прерывистое дыхание:

— Жан-нет-та..

Мальчик! Кто он, этот смельчак?

Жаннетта сорвалась с места и подбежала к окну.

— Кто это? — с тревогой в голосе спросила она.

— Я…

— «Я»! Кто это «я»?

Никто не ответил.

В решетку просунулась рука. Она казалась прозрачной, целлулоидной. На каменный пол что-то упало. Осторожные, едва уловимые удаляющиеся шаги…

Жаннетта стояла как зачарованная. Губы ее вздрагивали. Кто из мальчиков, спрашивала она себя, отважился на такой смелый поступок? А что это в бумаге? Она быстро нагнулась и задеревеневшими от холода пальцами развернула пакет. Два куска хлеба!

Утром, когда в подвале стало немного светлее, она нашла на полу не замеченную ночью записку, переданную вместе с хлебом. Записка была написана на французском языке, пестрела орфографическими ошибками, но девочка сразу поняла ее смысл. «Жаннетта, ешь на здоровье. Бумажку порви. Новенький», — быстро прочитала она.

4. Доносчик

Днем третий взвод отправился на стрельбище. Проходя мимо карцера, Павлик услышал веселый голос, бойко распевавший французскую песенку:

…У них мундиры синие
И сабли на боку.
Огонь по линии!
Ку-ка-ре-ку!

— Вот дура, распелась! — сердито буркнул шедший рядом Бородавка. — Она всегда одну и ту же песню тянет. Думаешь, ей там весело? Как бы не так! С голоду, говорят, всех крыс пожрала, хи-хи-хи!

— Замолчи, пиявка, а то я тебе физиономию расквашу! — погрозил Павлик кулаком и со скрытым торжеством перевел взгляд на Витю Беляева.

Только один Витя знал, что произошло ночью. Жаннетта поет оттого, что сыта, оттого, что приобрела смелого, надежного друга. Но тут же Павлик подумал: «Подвиг какой! Кусок хлеба передал в карцер! Даже минуты не постоял у решетки — побоялся. Трус! В следующий раз передам ей больше хлеба и буду стоять до тех пор, пока Жаннетта сама не скажет: «Уходи, Павлик. Тебя увидят с вышки. Уходи, слышишь?»

Прошел еще день. Ночью, примерно за час до рассвета, Павлик быстро оделся и выбрался в длинный, слабо освещенный коридор. Здесь его охватил невероятный страх. Витя Беляев предупредил, что сегодня дежурит фельдфебель Круппке, который никогда не спит во время дежурства. Он всю ночь бродит по коридорам, заглядывает в комнаты и, как охотничий пес, слышит малейший шорох.

Но вокруг было тихо. Замок спал. Волнение Павлика улеглось, и он спустился на первый этаж. Пробравшись через освещенную синей лампочкой лестничную площадку, он взялся за ручку двери, но тут же застыл на месте. Его напряженный слух уловил отдаленный шепот.

— Вчера он тоже куда-то уходил, босиком. Проснулся, вижу — его нет… — послышался сверху взволнованный пискливый голос.

— Ясно, воробей. Иди спать, — ответил бас.

Павлик замер. Он растерялся: что делать дальше?

Выскочить на улицу? На шум немедленно прибегут часовые. Вернуться назад? Наверху Круппке. А главное — куда девать хлеб, спрятанный за пазухой? Если однорукий обнаружит хлеб, то сразу поймет, кому он предназначен, и тогда Жаннетту совсем замучают.

Круппке бежит вниз по каменным ступеням. Он грохочет тяжелыми сапогами, как подкованная лошадь. Что делать? Что делать? Павлик не находит выхода из положения. Он в капкане. Еще минута — его поймают с поличным. Он весь сжался, втянул голову в плечи. Никогда ему еще не было так страшно. И вдруг его осенила счастливая мысль. Он овладел собой, поборол страх и, кинувшись вправо по коридору, начал стремительно подниматься по боковой лестнице. Хлеб он зарыл в ящик с песком, стоявший у двери третьего взвода. Не прошло и нескольких секунд, как он уже лежал в постели, натянув на голову одеяло.

Заскрипела соседняя койка.

— Павлик! — окликнул его рыжий. — Ты куда ходил?

— В уборную. А что?

— Да так… Круппке заходил. Пьян, черт. На ногах не держится. Спрашивал, где ты. Вот он, кажется, опять сюда лезет…

Однорукий вбежал в комнату, бросился к койке Павлика.

— Ты уже здесь? — заревел он. — Ты куда уходил, а?

— В уборную, господин фельдфебель, — ответил спокойно Павлик. — Объелся…

Круппке сорвал с него одеяла.

— А почему в штанах?

— Холодно… Все время бегаю. Второй день, как…

Однорукий не дал ему договорить. Он рванул его за ногу с такой силой, что Павлик грохнулся на пол.

— Вставай! Иди за мной. Шнеллер!

— Павлик, не бойся. Тебе ничего не будет, — вкрадчиво проговорил Бородавка. И, по обыкновению, не пропуская случая польстить начальству, поспешно добавил по-немецки: — Господин фельдфебель хороший человек.


Еще от автора Михаил Юрьевич Шмушкевич
Я вас жду

Повесть русского советского писателя посвящена трудовым будням сельской общеобразовательной школы. Главная героиня — молодая учительница Галина Троян, энтузиастка педагогического дела, натура энергичная и романтическая. В силу обстоятельств девушке приходится взять на себя воспитание «трудного» ребёнка, сына профессора Багмута. Симпатия, привязанность к профессору перерастают в любовь.Автор затрагивает целый ряд актуальных проблем педагогики, показывает, как благотворно влияет на формирование нравственного облика школьников труд — работа на стройке, в ученической производственной бригаде.


Рекомендуем почитать
Вестники Судного дня

Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


Великая Отечественная война глазами ребенка

Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Из боя в бой

Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.


Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.