Два долгих дня - [10]
Но тут кто-то из солдат спросил старшую, куда же они теперь пробираются, и старшая ответила, что едут в Москву, где у них есть родственники. Соображение насчет поездки в его город, к его матери сразу отпало. Забелин просто стал смотреть на девушку, радуясь, что может это делать, не смущая ее и себя и не понимая, что же такое происходит в его душе. Мало ли на фронтовых дорогах встреч, мало ли он видел людей страдающих, униженных неожиданным, не допустимым ранее даже в мыслях поворотом войны. Отчего же сейчас его сердце так забилось и вдруг, будто ничего другого не существует, будто он ничего другого не помнит, будто эта девушка одна на всем свете, захотелось стать большим и ловким, словно не было позади неудачных стрельб на полигоне, и косолапых бросков по-пластунски, и кривых усмешек взводного, — захотелось быть сильным, спокойным, уверенным. Чтобы у девушки отлегла от сердца тоска и не думала и не беспокоилась она, глядя на него, ни о чем.
Когда девушка, возможно, почувствовав его взгляд, повернула свою красивую голову в его сторону, он улыбнулся ей доверительно. И она, задержав на секунду Глаза на его лице, ответила ему чуть-чуть, маленькими теплыми искорками в глубине зрачков, и потом снова стала смотреть в сторону, на пробегающие мимо поля.
Больше он не решался улыбаться девушке, ему казалось, что тогда это будет понято совсем по-другому, тогда это будет шутка или уж во всяком случае не то единственное, чего искало его мальчишеское сердце. Ему достаточно было сейчас маленькой искорки, мелькнувшей в глазах девушки, и, чтобы не потерялась она, не загромоздилась другими взглядами и разговорами, он тоже стал смотреть на колыхающиеся вдоль дороги поля, на кромку леса, на небо, полное спокойного света и тепла. И было как-то странно, что это небо, и лес, и поле с клинышками кустиков в ложбинах — вся эта природа объединялась с той искоркой, что мелькнула в глазах девушки, будто вся эта природа для того и соединилась сейчас и вошла в его душу, чтобы высечь эту искорку. Сердце Забелина тревожно застучало: как никогда, он понял то страшное, что происходило вокруг.
У какой-то деревушки, названия ее Забелин не помнит, машина сворачивала с большака в сторону. Мать с дочерью слезли, сначала мать, кряхтя и охая, боясь, как бы не сорваться с высокого кузова, потом дочь. Забелин тупо смотрел на ее по-детски сосредоточенное лицо, пока она искала ногами опору на автомобильном колесе и, найдя, легко спрыгнула. Солдаты подали женщинам легкую их поклажу, и, когда девушка брала узел, взгляды Забелина и ее снова встретились, и снова в ее глазах мелькнула та самая искорка. И с этой искоркой он уехал дальше.
Две недели назад их группу влили в действующий полк, с ним Забелин отходил к этой реке, и здесь вместе с другими солдатами он должен держать оборону…
Уже около двух часов Забелин стоит на дежурстве. На переправе слышится тихое гудение, доносится изредка короткая пулеметная очередь. По звукам этой стрельбы можно понять, что она ведется не по цели, а так, для острастки.
От кустов отделяется фигура в шинели внакидку, постояв немного в отдалении, направляется к окопу. По фуражке, заломленной на затылок, Забелин догадывается — это сержант. Шаркая ногами по траве, поеживаясь от свежести ночного воздуха, тот подходит к окопу. Забелин быстро встает.
— Сиди, сиди, — приглушенно говорит Селезнев, опускаясь рядом на траву и доставая из шинели свежую пачку «Беломора». Прежде чем раскрыть эту пачку, сержант долго разглядывает ее впотьмах, поворачивая то с одной стороны, то с другой и вспоминая, как Тоня, уже уходя, вдруг открыла свою санитарную сумку и достала оттуда эту коробку и какое при этом у нее было лицо. — Ты ведь не куришь? — спрашивает Селезнев у Забелина, продолжая думать о Тоне. — Может, попробуешь? Хорошие папиросы…
Забелин отказывается.
— Ну, как знаешь, — качает головой Селезнев, — дело твое. Может, и хорошо, что не куришь. — Голос у сержанта медлительный притаившийся. — А может, устал, может, подменить тебя надо?
— Да нет, — кашлянув, отвечает Забелин. — Я еще подежурю.
— Смотри, — мягко предупреждает сержант. — Тут ведь дело такое, сам должен понимать… Тут, если что, — сержант оглядывается на чернеющую кромку кустов вдоль обрыва, — весь полк можно подвести…
— Я смотрю хорошо, товарищ сержант, — говорит тихо Забелин. — Пусть ребята спят. А у меня ни в одном глазу, даже сам удивляюсь. Ни капельки не хочется спать.
Сержант улыбается, но в темноте Забелину не видна его улыбка. Наклонившись к рукаву, Селезнев глубоко затягивается и, выпуская клуб дыма, так же тихо спрашивает:
— А чего это ты так ко сну охладел? Может, нервничаешь о чем или думаешь?
— Нет, не нервничаю, — отвечает твердо Забелин. — Чего тут нервничать, — добавляет он смущенно, — я ведь не первый день на фронте.
— Ну, может, думаешь о чем? — повторяет свой вопрос сержант.
— О чем думать, — пожимает плечами Забелин. — Так, обычное… Про войну, конечно, думаю. А кто про нее сейчас не думает? Все думают.
— Это верно, — подтверждает Селезнев. — Война сейчас у всех в голове. У тебя, наверно, девушка осталась там, в твоих местах?
Книга названа по входящему в нее роману, в котором рассказывается о наших современниках — людях в военных мундирах. В центре повествования — лейтенант Колотов, молодой человек, недавно окончивший военное училище. Колотов понимает, что, если случится вести солдат в бой, а к этому он должен быть готов всегда, ему придется распоряжаться чужими жизнями. Такое право очень высоко и ответственно, его надо заслужить уже сейчас — в мирные дни. Вокруг этого главного вопроса — каким должен быть солдат, офицер нашего времени — завязываются все узлы произведения. Повесть «Недолгое затишье» посвящена фронтовым будням последнего года войны.
В книгу вошли повести: «Перед разлукой», «В день первой любви», «Час испытания», «Нежность», «Недолгое затишье» — о Великой Отечественной войне, о поколении восемнадцатилетних, которые, едва окончив школу, взяли в руки оружие и пошли защищать Родину. Автор, прошедший со своими героями по дорогам сражений, стремится рассказать о фронтовой жизни во всей ее сложности и суровости. Сборник рассчитан на массового читателя.
Многослойный автобиографический роман о трех женщинах, трех городах и одной семье. Рассказчица – писательница, решившая однажды подыскать определение той отторгнутости, которая преследовала ее на протяжении всей жизни и которую она давно приняла как норму. Рассказывая историю Риты, Салли и Катрин, она прослеживает, как секреты, ложь и табу переходят от одного поколения семьи к другому. Погружаясь в жизнь женщин предыдущих поколений в своей семье, Элизабет Осбринк пытается докопаться до корней своей отчужденности от людей, понять, почему и на нее давит тот же странный груз, что мешал жить и ее родным.
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
«Бывают такие вечера — увы, теперь уже не часто, — когда действительно все весело. Весело ловить такси, спускаться по эскалатору, вскакивать на ходу в битком набитый троллейбус, подсчитывать в «Гастрономе» деньги, выбивать чеки, получать у хорошенькой (ей-богу же, хорошенькой) продавщицы колбасу, сыр, ну и еще там кое-чего… Все как-то ладно и хорошо.Такой вечер и сегодня».
В рассказе «Новичок» прослеживается процесс формирования, становления солдата в боевой обстановке, раскрывается во всей красоте облик советского бойца.
В эту книжку вошли некоторые рассказы известного советского писателя-юмориста и сатирика Леонида Ленча. Они написаны в разное время и на разные темы. В иных рассказах юмор автора добродушен и лиричен («На мушку», «Братья по духу», «Интимная история»), в других становится язвительным и сатирически-осуждающим («Рефлексы», «Дорогие гости», «Заноза»). Однако во всех случаях Л. Ленч не изменяет своему чувству оптимизма. Юмористические и сатирические рассказы Л. Ленча психологически точны и убедительны.
«Я привез из Америки одному мальчику подарок. Когда я увидел его, этот будущий подарок, на полке детского отдела большого нью-йоркского магазина, я сразу понял: оставшиеся деньги потрачены будут именно на нее — колумбовскую «Санта-Марию».