Два часа весны - [48]

Я отчаянно пытаюсь застегнуть длинную молнию во всю спину, ругаюсь про себя и дергаю замок сильнее, наконец, справляясь с задачей.

- Мам, две секунды!

Проверяю в зеркале, как выгляжу. Конечно, можно было и получше подготовиться, но, с другой стороны, я у себя дома, а не в дорогущем питерском ресторане – излишний шик тоже не нужен.

Проходя мимо мамы, усиленно делаю вид, что все в порядке, но волнуюсь ужас как. Если Стеф хотел потрепать мне нервишки в день рождения, то с этой миссией он справился.

Открываю вход в подъезд через домофон, в ожидании стою у двери, а мама в паре метров от меня усмехается с этой картины.

Через пару минут распахиваю входную дверь, по моим подсчетам Стеф уже должен был подняться на наш этаж за это время. И да, считаю я правильно – Степашка уже стоит в ожидании, видимо, собирался вот-вот нажать на звонок.

Выхожу в тамбур, быстро разглядываю его с головы до ног, расплываясь в улыбке. Он такой милый сегодня, не могу! Притащил мне огромный букет белых роз. Плевать, что кто-то считает розы избитыми: я их люблю, а конкретно эти – высокие, крупные, разве могут они оставить кого-то равнодушными?

- С днём рождения, мелкая, –  тихо говорит Стеф и тянется, чтобы поцеловать, но аккуратно и без особой страсти (маман на чеку, если что).

- Я уже не мелкая! – возмущаюсь, но не слишком серьезно.

- Да брось. Все равно для меня мелкая, – протягивает мне цветы и продолжает улыбаться так, что у меня сердечко начинает отплясывать, чтоб его, польку.

- Пойдём? – предлагаю наконец зайти в квартиру. Хочу поскорее узнать, что выйдет из этого «семейного» обеда.

- Пойдём.

Глава 34

Стефан

Абрамова волнуется больше, чем на самом сложном экзамене. Не знаю, почему. Неужели ей правда так страшно знакомить меня с мамой? Я, конечно, и сам немного волнуюсь, но разве что самую малость. Уверен, мелкой будет легче жить, не скрывая меня от родной матери. В конце концов, не такой я ужасный (даже наоборот). Если Диана успела сказать маме, что я преподаю у неё, наверняка были вопросы. Но… какая разница, а? По-моему, есть вещи поважнее.

Захожу в квартиру, быстро разглядываю обстановку, успеваю посмотреть на Диану успокаивающим взглядом, а потом решаю уделить должное внимание ее маме. Абрамова тормозит, продолжая изучать подаренный букет, словно что-то новое там найдет.

- Ирина Андреевна, – женщина представляется сама, понимая, что ее дочь безнадежно тупит в такой обстановке.

- Стефан, – сначала разуваюсь, только после этого подхожу, чтобы пожать руку. – У меня для вас тоже маленький подарок, как для мамы… эмм… той, у которой день рождения, – запинаюсь и пытаюсь исправить это улыбкой, при этом передаю Ирине Андреевне пакет с довольно банальными, но беспроигрышными вещами, которые любят все: хороший кофе и шоколад. Типичная такая «взятка», если это слово применимо к нашей ситуации.

Мелкая хотя бы от этого просыпается и оживает.

- Стеф, – смеется она. – По-русски это называется «именинница».

- Иногда я от волнения забываю какие-то слова. Бывает.

- Не волнуйтесь, Стефан. Моя дочь, например, от волнения забыла правила этикета и даже не представила мне своего гостя.

- Мам! – возмущается моя блондинка. Вот так, Диан. Ты еще ничего не сделала, а у нас с твоей мамой уже коалиция. Смешно.

- Что «мам»? По тебе видно, что ты сейчас бы все бросила и побежала цветы фотографировать, – не сдается эта замечательная женщина, пока я тихо посмеиваюсь в кулак. – Займись делом, дочь. Большая ведь уже, да?

И вроде это лишь шутка, но Абрамова подкатывает глаза к небу (точнее, к потолку) и молча идет ставить букет в вазу, прихватив меня по дороге в ванную.

- Вот вы с мамой вечно так, – негодует Диана, открывая кран с холодной водой и подставляя вазу под струю.

- Как, мелкая?

- Издеваетесь надо мной, – пожимает плечами.

- Надо быть камикадзе, чтобы это делать, Абрамова. Какое полотенце взять?

- Мое, оно слева.

- С зайчиком?

- С зайчиком, – передразнивает Диана. – Да, у взрослой девочки розовое полотенце с зайчиком, и что?

Вместо ответа тянусь к ней и едва ощутимо целую.

- Расслабься, мелкая. Я же никому не расскажу, – подмигиваю и выхожу из ванной, слышу недовольный шепот, но лишь смеюсь с этого. Какая она забавная, все-таки. Никогда таких не встречал.

Надо сказать, Абрамова продолжает смущаться чего-то даже за столом. Чего именно смущается, не знаю. Разговор у нас нормально складывается, мама Дианы ведет себя не как следователь на допросе, а как милая, приятная собеседница. Все факты моей биографии, которые ее интересуют, она узнаёт не в лоб, а очень аккуратно, что особенно меня радует.

Диана же большую часть времени ест. Сидит, как хомячок, и жует постоянно, чтобы только я говорил, а не она. Хитрая до ужаса, а еще такие глазки невинные делает. Да, Абрамова… Знаем мы эти невинные глазки, проходили. Кстати, платье у неё шикарное. Мне нравится даже больше, чем то, в котором она месяц назад на пару ко мне пришла. Уж слишком то платье было «прямолинейным», словно кричащим «ты должен меня хотеть». А это… Ладно, кого обманывать? Я же все равно ее хочу. Хоть в каком платье.

- Диан, ты долго молчать будешь? – дергает ее за локоть мама.