Два часа весны - [33]
- Можно понятнее говорить?
Диана тихо фыркает, как недовольный кот, тем самым объявляя меня наитупейшим существом на планете.
- Ты сказал, что можешь отстать от меня. Не делай этого. Пожалуйста…
Последнее – точно лишнее. Не надо меня просить, я и так не отстану. Сжимаю руль почти до боли, чтобы руки успокоить. Потому что на самом деле так же сильно хочется сжать ее в своих объятиях, но боюсь переборщить. Жду, когда даст какой-нибудь знак.
И она это делает. Тянется своей рукой к моей и едва ощутимо проводит по тыльной стороне ладони. Так нежно, что «сдохнуть можно», как сказал бы Ваня.
- Мелкая, почему ты такая бледная? – спрашиваю у неё, когда она, наконец, отрывается от моего плеча.
- Ничего не ела весь день.
Подкатываю глаза к небу, удивляясь, как она вообще умудряется забить на саму себя, когда ей и без того морально тяжело. Глаз да глаз за ней нужен.
- Ладно, с этим я точно справлюсь, – заявляю то ли ей, то ли себе, и выезжаю со стоянки.
Глава 23
Диана
- Тут есть ещё целый кусочек, – говорит Стеф.
- Но я хочу твой, – продолжаю клянчить, сделав максимально милые глазки.
Разумеется, когда я рассказала, что ничего не ела за день, Стеф потащил меня на завтрак, обед и ужин в одном явлении. Мы уже почти доели «половинчатую» пиццу. Первая часть – с морепродуктами, для меня, вторая – с баварскими колбасками, угадайте, для кого. Только сейчас заметила, что осталось всего по кусочку каждого вида, а я все ещё не попробовала пиццу Стефа. И да, брать целый кусочек с деревянной досточки – это слишком скучно.
- Хочешь, значит, сражайся за него, – улыбается Новаковский, надкусывает треугольничек пиццы и всем своим видом показывает, что я должна отвоевать. Детский сад в исполнении двадцатисемилетнего мальчика…
Сегодня мы сидим не друг напротив друга, а рядом на диванчике, почти соприкасаясь коленями, поэтому дотянуться до него очень даже легко. Наклоняюсь и кусаю тесто совсем рядом с губами Стефа, а носы наши при этом соприкасаются, и мы смеёмся.
Да, я сегодня сделала потрясающее открытие: он бывает милым, если захочет. А может, он и вовсе милый, просто я такая вредная, что не могу заметить. Но это факт. С ним легко и хорошо прямо сейчас, даже когда мы подкалываем друг друга. Меня начинают отпускать события этого ужасного дня, постепенно я успокаиваюсь и прекращаю возвращаться мысленно к тому отвратительному моменту, когда я орала на Вику.
Хочу забыть все это, перечеркнуть и не думать. Потому что сейчас мне слишком хорошо для плохих мыслей.
Закончив с пиццей, перехожу на ризотто с курицей – одно из моих любимых блюд.
- Ребёнок проголодался, – ухмыляется Стефан, за что сразу же получает неодобрительный взгляд.
- Не называй меня ребёнком! – возмущаюсь я.
- Хорошо, не буду. Ты же не будешь называть меня заботливым папочкой?
Едва не давлюсь едой.
- Боже упаси! У меня и настоящий папочка не больно заботливый, а ты-то куда?
- А что не так с твоим отцом? – спрашивает Стеф и тут же осекается. Вроде как забрался на слишком личную территорию, хотя я вполне готова поделиться с ним. – Если ты не хочешь об этом говорить, то не нужно.
- Да в этом нет ничего такого, – стараюсь ответить невозмутимо, но все равно отодвигаю тарелку, потому что рассказывать о папе невзначай за ужином – не мой вариант. – Просто он ушёл из семьи, пока я была маленькой. Ладно, они с мамой развелись, так бывает, это жизнь. Но меня он почему бросил?
- Он с тобой не общается?
Откидываюсь на спинку диванчика и вздыхаю. Я приучила себя не переживать, когда рассказываю об отце, но иногда не получается. Одолевает чувство, будто он украл что-то, что было положено мне, а вернуть сил и храбрости не хватило. Я умею без него, я справляюсь, но как было бы, останься наша семья в полном составе?
Папа никогда не сажал меня на плечи, чтобы покрутить под самым потолком. Не возил на санках кататься на высокую снежную горку. Не дарил мне куколок, плюшевых зайцев и кого там ещё дарят девочкам. Не учил, как вести себя с мальчиками, не успокаивал, когда я падала после первых попыток езды на велосипеде. Да и кататься, в принципе, меня учил дедушка, а не он. А в детском саду, когда надо было нарисовать семью, я всегда изображала одну маму и немного завидовала тем, кто мог ещё и папу в этот рисунок взять.
Он задолжал мне это все, но возвращать не собирается. Даже сейчас, когда я уже взрослая и не нуждаюсь в нем. Он отказался от меня, словно и не хотел, чтобы я была когда-нибудь.
- Он никогда со мной не общался. Меня как будто нет для него. Точнее, он пытался пару раз передать мне какие-то подарки через бабушку с дедом, с ними-то я в хороших отношениях. Я забирала, чтобы их не расстраивать ещё больше, но мне папины подарки на*** не сдались, – выговариваю и чуть торможу: не перебор ли? – Прости.
- Не извиняйся, – Стеф аккуратно кладёт руку мне на колено и чуть сжимает. Я всеми силами стараюсь заставить себя не смотреть на эту картину, не опускать глаза туда, где лежит его рука. Хотя в глубине души мне кажется, что этот простой жест способен лишить меня способности разговаривать. – Ты обижаешься на него до сих пор?
- Думаю, да. Просто со временем начала по-другому к нему относиться. Как к биологическому отцу, не более.
Жизнь человека полна случайностей, способных погубить его или наделить счастьем. Такая случайность произошла с героиней романа английской писательницы — Хэлен, скромной служащей одного из лондонских офисов. В ее спокойную, размеренную жизнь врывается страсть, заставившая девушку испытать горе и радость, блаженство и депрессию. С самого начала ее преследует цепь досадных недоразумений, но она в своем стремлении отстоять любовь преодолевает все препятствия.
Кэролайн Дунгам всю жизнь искала одного, единственного, и верила, что безответной любви не бывает. Решив поразвлечься, она начала флиртовать с красавцем Робертом Кендаллом и неожиданно поняла, что чувства уже неподвластны ей. Весь мир и здравый смысл противились этому союзу, но она готова платить за счастье быть с любимым…
Одри Говорли узнает, что ее дед, одинокий старый искатель приключений, никогда не обременявший себя узами родственной любви и нимало не интересовавшийся судьбой своей единственной внучки, умирает. То ли окончательно выжив из ума, то ли задумав напоследок страшную месть, старик оставляет завещание, содержащее одно странное условие: наследники — внучка и его молодой друг, такой же противник брака и авантюрист, как и сам дед, — чтобы вступить в права наследования, должны пожениться…
Восемь секунд на спине разъяренного быка — и три года вдали от любимой жены… Что больше? Жестокий мир родео чужд и враждебен Алисе Картрайт, однако ее муж Коб Гудэкр — звезда этой безумной вселенной, в которой, кажется, есть все: рукоплещущие трибуны и боль от травм, восторг поклонниц и бесконечные переезды, призы и… Но найдется ли в ней точка, в которой сойдутся интересы современной деловой женщины и профессионального ковбоя? Наверное, вот только как трудно ее обрести! И лишь обуздав самого себя, можно выиграть главный приз — тот самый, который больше собственной жизни…
Действие романа разворачивается в английской провинции. Доктор Пол Хиггинс – одна из самых ярких и уважаемых личностей небольшого городка Флеберна. Белокурый статный гигант с первого взгляда влюбился в очаровательную юную Бетт – грациозную, изящную, искрящуюся радостью девушку. Она была похожа на сказочную "Дюймовочку". Не прошло и двух недель, как молодые люди поженились. Но с первых же шагов совместной жизни супруги поняли – их брак оказался роковой ошибкой. Мнимая любовь обернулась ненавистью.Бетт родила прелестную малышку, которая больше походила на японку, чем на европейскую девочку.
Когда Алекс Грей застала Макса в постели со своей тренершей по аэробике, она обратилась за поддержкой к подругам. Чтобы отвлечь ее от грустных мыслей, те устраивают соревнование — кто соблазнит больше мужчин за два месяца. Алекс не набирает ни одного очка. Пока не встречает Джейка… Эта остроумная, увлекательная история — первое крупное произведение молодой английской писательницы Сары Харви.