Два брата - [2]
— Вовсе не по уши, а жутко терпеливой. И пока я не врач. Надо еще одолеть выпускные экзамены. Осторожнее с книгами. Они библиотечные, чуть помнешь — штрафуют.
В Берлинском университете Фрида изучала медицину. И даже получала какую-то стипендию, во что никак не могли поверить ее глубоко консервативные родители.
— Хочешь сказать, там оплачивают образование? Даже женщинам? — недоверчиво спрашивал отец.
— Приходится, папа. Многие мужчины погибли.
— Все равно. Женщина-врач? — Жесткая щетка прусских усов, символ незыблемой уверенности, смятенно топорщилась. — Кто ж ей доверится?
— А если нет выбора? — парировала Фрида. — Папа, уже два десятка лет, как на дворе двадцатый век, ты подотстал.
— Ошибаешься, — мрачно возражал отец. — Он наступил лишь недавно, после отречения его императорского высочества. И один Бог знает, когда и как он закончится.
Фридин отец служил в полиции, мать гордо занималась домом. Он приносил жалованье, она вела хозяйство и воспитывала детей. Мировоззрение их сложилось при кайзере, и от политических и культурных потрясений послевоенной Веймарской республики голова у них шла кругом. Оба не понимали правительство, которое не способно остановить уличные перестрелки, но озабочено равенством полов.
А также не понимали зятя, который беспечно обзавелся семьей, но не мог оплатить такси, чтобы доставить жену в роддом.
— Если б папа увидел, что его дочь на бакалейной тележке везут рожать, он бы, наверное, тебя пристрелил, — сказала Фрида, тяжело взбираясь на крыльцо.
— Он едва не убил меня, когда я тебя обрюхатил. — Вольфганг шарил по карманам, ища направление в больницу.
— Он бы так и сделал, если б ты на мне не женился.
— Ага, вот оно. Все путем.
Сквозь большие парадные двери туда-сюда шастали озябшие больные.
— Вечером приду, — сказал Вольфганг. — Гляди, чтоб вас уже было трое.
Фрида схватила его за руку:
— Господи, Вольф, вот ты сказал… Нынче нас только двое, а завтра будешь ты, я… и наши дети.
Под порывом ветра она поежилась. Исконопаченный дождинками холод легко проникал сквозь ее ветхую одежду. Вольфганг вновь обнял жену, теперь не игриво, но страстно, даже отчаянно. Под бездушными гранитными колоннами огромного здания два продрогших человека прижались друг к другу.
Два молодых сердца бились в унисон.
И еще два, совсем юные, в тепле Фридиного живота.
Четыре сердца, объединенные любовью, стучали в громадном аритмичном сердце из камня и стали. Берлин — сердце Германии.
— Верно, — сказал Вольфганг. — Ты, я и наши дети. Самое прекрасное, что есть на свете.
Сейчас он был серьезен и не пытался шутить.
— Да, на всем белом свете, — тихо ответила Фрида.
— Ну ладно. Ступай, Фред. Нюниться чертовски холодно.
Не было и речи о том, чтобы Вольфганг остался. В послевоенном Берлине мало кто из будущих папаш располагал временем слоняться перед палатой роженицы, всех одаривая сигарами.[2] Герр Зоммер ждал свою тележку, а Вольфганга, как и всех прочих в ту кошмарную зиму, ждали всяческие очереди.
— У Хорста дают мясо, — сказал он, спускаясь по ступеням крыльца. — Барашка и свинину. Раздобуду, даже если придется заложить пианино. Тебе нужно железо, раз собираешься кормить сынка и дочку.
— Наших сыночков, — поправила Фрида. — Будут мальчики. Уж поверь, женщина знает. Пауль и Отто. Парнишки. Счастливчики.
— Почему счастливчики? — спросил Вольфганг. — Если не считать того, что у них самая красивая на свете мама.
— Потому что они близнецы. Один за другого. Это жестокий город в жестоком мире. Но в любых тяготах наши мальчики всегда будут друг другу опорой.
Чай с печеньем
Лондон, 1956 г.
Стоун рассматривал стол под грубой холщовой скатертью: чашки, печенье, блок желтой бумаги для заметок, увенчанный авторучкой. Потом перевел взгляд на черный бакелитовый телефон: острые грани, обшарпанный витой шнур в бурой матерчатой оплетке. Похоже, модель начала тридцатых годов.
Что Стоун делал, когда шнур был новехонек?
Дрался, конечно. Или в панике мчался по берлинским улицам, выглядывая, в какой проулок нырнуть. По пятам летел брат, оба — мальчишки, охваченные смертельным страхом.
По шнуру взгляд его проследовал под стол и, скользнув по слегка покоробившемуся темно-красному линолеуму, уперся в черную коробку, привинченную к плинтусу. Казалось, она тихо жужжит, но, скорее всего, это просто гул машин на Кромвель-роуд.
Стоун беспокойно поерзал на стуле. Он так и не привык к чиновничьим допросам в голых стенах. Даже сейчас казалось, ему что-то угрожает. Даже сейчас он ждал побоев.
Правда, здесь Англия, где подобное не практикуется. Левацки настроенные приятели посмеивались над его страхами. Но им повезло не жить в стране, где разнузданное насилие было не исключением, а правилом.
Стоун вновь посмотрел на следователей. Классическая пара. Один — весьма плотный лысый коротышка с потешной кляксой усов; глаза-бусины беспрестанно косились на печенье. Другой чуть-чуть рослее, но костлявый; из угла пустой безоконной комнаты поглядывает из-под слегка припухших век. Прям как в кино. Питер Лорре ведет допрос, а невозмутимый Хамфри Богарт помалкивает.[3]
— Вы едете в Берлин, надеясь встретиться с вдовой вашего брата?
1 июня 1914 года. Хью Стэнтон – отставной спецназовец и знаменитый авантюрист, самый одинокий человек на свете. Те, кого он знал и любил, еще не родились. Возможно, теперь не родятся вообще. Только Стэнтон знает, что грядет большая страшная война, коллективное самоубийственное безумие, которое разрушит европейскую цивилизацию и ввергнет в страдания миллионы людей. Двадцатый век станет веком Великой войны, унесшей десятки миллионов жизней. И лишь Стэнтон понимает это, ведь для него нынешний век уже история. Он прибыл из будущего – перепрыгнул с одного временного витка на другой, воспользовавшись посланием сэра Исаака Ньютона, которое тот завещал вскрыть через столетия после своей кончины.У Хью Стэнтона есть миссия.
Бен Элтон — прозаик, сценарист и комедиограф, один из наиболее популярных современных английских писателей, автор сценариев таких знаменитых комедийных сериалов, как «Мистер Бин» (Mister Bean), «Блэкаддер» (Blackadder) и «Тонкая голубая линия» (The Thin Blue Line). Каждая его книга — бестселлер. Романы «Попкорн» (Popcorn, 1996) и «Непостижимый» (Inconceivable, 1999) разошлись миллионными тиражами, «Звонок из прошлого» (Blast from the Past 1998) принес Бену Элтону славу «короля смеха и интриги», а «Смерть за стеклом» (Dead Famous, 2001) был назван критиками «бриллиантом юмора».
Бен Элтон возвращается, и опять в своем несравненном амплуа сатирика с кинематографическим зрением. Его новая книга – бескомпромиссный роман об “эпохе оскорбленных”, в которую мы живем. Мы и не заметили, как миллионы людей начали круглосуточно выяснять отношения, обижаться на то и на это, оскорбляться по поводу, без повода и просто для удовольствия. В социальных сетях нынче сплошное кровопролитие. Сдвинув время всего на несколько лет вперед, Элтон моделирует возможное развитие событий в Британии в ближайшем будущем, и по его версии, кровопролитие запросто может выплеснуться из проводов на тротуары.
Десятый роман Бена Элтона — историческая драма, детектив и романтическая история. Следователь Дуглас Кингсли за отказ идти воевать на Первой мировой попадает в тюрьму. Там его, лондонского полицейского, ждет неминуемая смерть. Однако его похищает британская разведслужба, чтобы отправить во Фландрию, но не воевать, а расследовать убийство офицера — родовитого аристократа и знаменитого поэта. Вскоре он понимает, что и улики, и свидетели исчезают в кровавой круговерти войны. Да и сам он практически исчез — живет под чужим именем, жене сообщили, что он погиб.
Эдвард Ньюсон выделяется среди прочих сотрудников Скотленд-Ярда не только ярко-рыжей шевелюрой и мягкими манерами. Ему 33 года, а он уже старший инспектор. Но у него есть две проблемы: серия абсурдных на первый взгляд, но тщательно спланированных убийств, которую он расследует, и красавица сержант Наташа Уилки, в которую он давно и безнадежно влюблен. В попытке отвлечься инспектор регистрируется на сайте поиска одноклассников и приходит на встречу Выпускников'86. Но вместо милой ностальгии под музычку «новой волны» вечеринка вскрывает множество былых нарывов — и оказывается напрямую связана и с расследованием, и с Наташей.Британец Бен Элтон не первый раз блистательно обыгрывает темы «английских чудачеств» и музыки «золотой эры» британского рока (он — один их создателей «Мистера Бина», а мюзикл по его либретто — «We will rock you» шел и в Москве)
Злой и остроумный сатирик Бен Элтон поместил свой экологический апокалипсис в не слишком далекое будущее, однако Земля уже доведена до плачевного состояния: льды остались лишь на полюсах, дожди только кислотные, океанская вода — жидкая грязь, солнце обжигает до образования раковых опухолей. Люди пытаются выжить. Везде стоят фильтры света и воздуха, применяются спецкостюмы, спецзонты и т. п. Однако конец света страшит далеко не всех. Некоторым, наоборот, он необычайно выгоден, особенно тем, кто производит и продает индивидуальные герметичные биосферы под названием „Эдем“, где можно жить неопределенно долго, после того как „крысы покинут корабль“.
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.