Души потемки - [32]

Потянуло прохладой. Весь горизонт потемнел. Грозовой фронт заметно приближался. Я поежился — не хотелось мокнуть под открытым небом. Под дождем хорошо гулять тогда, когда знаешь, что можно вернуться домой, сварить кофе и сидя у окна слушать, как барабанят капли по стеклу. Или залезть с ногами в кресло, обложившись книгами. Впереди показались скалы, и я прибавил ходу. Волны с яростью обрушивались на берег с шумом откатываясь назад. С первыми каплями дождя я побежал. До скал осталось рукой подать. В надежде найти хоть какое-нибудь укрытие я лихорадочно осмотрел каменные нагромождения.

— Улла!

Призрак появился почти над озером. Присмотревшись, я обнаружил щель рядом с ним.

— Царг, ко мне.

Соскальзывая с мокрых валунов, я полез по обрыву. Царг, заметив духа, махом добрался до карниза и исчез в расщелине. У меня получилось хуже. Несколько раз я съезжал на животе почти донизу. Ободрав в кровь руки и неимоверно матерясь, мне наконец удалось заползти на карниз. С минуту отдышавшись, я полез в пещеру. Гроза к этому времени разыгралась не на шутку. Небо напоминало кипящий котел со смолой, полыхали молнии, воздух наполнился электричеством до такой степени, что, казалось, искрят мои волосы. Преодолев узкий лаз, я очутился в небольшой пещере. Стоять еще можно было, но, подняв руку, я уперся в свод. Темно, но сухо. Я пошарил по полу и наткнулся на золу. Интересно! А, что если… Взмах руки — и под сводом вспыхнул фиолетовый шарик. Не лампочка, скорей светлячок, но осмотреться можно. У дальней стены, на подставке из тростника, лежал Царг. Рядом со мной находился импровизированный очаг. И, чему я был несказанно рад — целая куча хвороста. Впервые за много дней я был один. Мокрая одежда неприятно липла к телу. Я поспешил от нее избавиться. Царг с интересом наблюдал, как я нагишом разгуливаю по пещере. Освободив карманы от посторонних предметов, я кинул всю одежду у входа. Со второй попытки я поджег сушняк в очаге. Огонь весело заплясал по веткам. Я вытащил из мешка котелок и пошел к выходу. Мелкие камушки покалывали ступни. Протиснувшись наружу, я пристроил котелок на камнях. Косые струи дождя забарабанили по котелку. Я закинул голову, подставляя лицо навстречу стихии. Замер. По мере того, как дождь смывал с меня пыль и пот, мне хотелось, чтобы когда-нибудь удалось смыть грязь с души. Не знаю, сколько я так простоял, пока меня не пробил озноб. Я вернулся в пещеру, сгреб одежду и вынес на улицу. Полыхнула молния, и мгновение спустя окрестности потряс раскат грома. Буйство стихии наполнило меня умиротворением и восторгом. На карнизе я обнаружил небольшую впадину, доверху наполненную водой, и свалил в нее одежду. Стирать руками не хотелось, и я принялся на ней отплясывать танец племени мумбу-юмбу. Со стороны я видимо выглядел полным идиотом, но меня это мало заботило. Покончив со стиркой, я с сожалением вернулся в пещеру. Выточил колышки и, после недолгих поисков, вогнал их в трещины. Веревка нашлась в мешке. Развесив сушиться одежду, я сходил за котелком и укрепил его над огнем. Царг бессовестно дрых. Впервые я разгуливал нагишом без всякого смущения, а ведь раньше стеснялся собственного тела. Вода вскипела, и я принялся готовить нехитрую похлебку. Куда подевался призрак — я не знал, но не очень беспокоился. За время совместного путешествия я заметил, что он испытывает отвращение к любого вида помещениям. Едва от котелка потянуло ароматом вяленого мяса, как Царг приоткрыл один глаз. Обжигаясь, я снял пробу. Божественно! Подцепив котелок веткой, я пристроился с Царгом на подстилке. Наевшись до отвала, я пододвинул котелок булю. Приятная тяжесть в желудке навевала сонливость, но я крепился. Царг управился в два счета. Нехотя, я вновь потащился под дождь. Наскоро сполоснул котелок и оставил наполняться. Костер в пещере почти прогорел, и я подбросил пару веток потолще — на полночи должно хватить. После секундного размышления достал из мешка запасную рубаху. Еще в бытность на Земле, Царг укладывался дома поперек дивана, он и теперь не изменил своей дурацкой привычке. Места на постилке хватило бы на троих, нет же — он вытянулся по средине. Без лишних разговоров я оттащил его за лапы к краю. С этим наглецом только так и надо. Уснул я наверно раньше, чем донес голову до ложа. Снаружи бушевала гроза.

3

Четвертые сутки я не мог покинуть убежище. В принципе меня это мало беспокоило, но кончался запас дров. В пещере было сухо, но за ее пределами царил вселенский потоп. Уровень воды в озере повысился настолько, что волны бились о скалу всего лишь в метре от карниза, давшего мне прибежище. Уже на расстоянии вытянутой руки невозможно было ничего рассмотреть. Небеса, словно разверзлись, гром не затихал ни на минуту, напоминая сумасшедший артобстрел.

Старое к чертовой сносим мы,

Новая вера рванем — ложись!

Из глубины памяти всплывали строки, образы, воспоминания. Чего-чего, а времени на размышления у меня было вдоволь. Я ел, спал, думал. И постепенно приходил к выводу, что мне до сих пор не удалось вырваться из-под контроля. Я, как тот заяц, который попал в полосу света от фар машины — бегу в строго ограниченном пространстве и направлении. И мне, признаться, эта роль совсем не по нутру. Царг от безделья грыз ветку, превращая дерево в труху. Его деятельной натуре было утомительно столь длительное заточение. Я снял с огня котелок и засыпал листьев и ягод. Жидковато получилось, но пить можно. Вновь поставил на огонь на минуту, давая возможность отвару закипеть, и убрал котелок теперь уже окончательно. Царг оторвался от своего развлечения и настороженно замер.