Душегуб - [35]
— Ну, напрасно. Во-первых, сделанного один хрен не воротишь, во-вторых, это же дух был, тут или-или, не ты его, так он тебя, на то и война, а в-третьих, раз к нам служить попал рано или поздно все равно пришлось бы чужую жизнь взять, служба здесь такая — все через это проходят. Иначе никак.
Андрей вздрогнул пальцами держащими сигарету, глубоко затянулся и неопределенно мотнул головой.
— Что? Не убедил? Ладно, тогда о другом подумай… Ты же на эту войну зачем пришел? Чтобы себя, родных своих, других славян от этого духа защитить. Чтобы русских не грабили, не убивали, не выгоняли из домов, не насиловали. Так? Нет? Так! Вот только не надо мне сейчас говорить, мол послали, я и пошел… Это если, тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сбылось, к чичам в плен попадешь, им будешь лапшу на уши вешать. А мне басни рассказывать не стоит, чтобы к нам попасть надо самому рапорт написать, да, скорее всего не один. Значит что? Осознанно ты сюда шел, понимал, что нужное это дело, обязательное. Что не останови мы их сейчас, через год они придут в наши города, в наши дома, и запылают уже не Грозный с Гудермесом, а Саратов, Пенза, Тамбов. Выходит, все ты правильно понимаешь, а теперь только мысли с делом свести осталось. Ты же не уговаривать их шел, а убивать. Просто не осознавал этого, не думал. А теперь вот пришлось и сидишь, себя ломаешь. Пойми, не за что себя казнить, все ты правильно сделал, все как должен был. А когда через «не убий» в первый раз переступаешь, душа всегда болит. Это как с бабами, по первости тоже страх забирает, да и гаденько все как-то, неловко, оттого получается сразу не у всех, и сидишь потом, думаешь, что люди в этом находят, на хрен бы оно мне все сдалось, во второй раз тоже страшно, но уже проще, в третий вообще орлом, а там и до удовольствия дойдешь… Так и здесь…
— Что, тоже понравится, если несколько раз попробовать… — не поднимая глаз, глухо проговорил Андрей, напряженно разглядывая дотлевающий возле фильтра огонек.
Люд осекся, дернулась непроизвольно щека, видно в цель пришлись слова солдата, ну да сам виноват, разболтался, подставился. Беседу, однако, надо было продолжать, потому как это его прямая командирская обязанность, помочь бойцу пережить кризис первой отнятой жизни. Никто за него не сделает, и от того насколько правильно и успешно парень преодолеет в себе внутренний протест зависит каким воином он станет, можно ли будет на него положиться, или придется списывать из группы.
— Понравится, не понравится — не о том речь, — жестко отрезал Люд. — Тут другое осознать надо. Не люди, это, а взбесившаяся мразь. Погань, которую выкорчевывать под корень надо. Уничтожать. И бояться при этом руки замарать, последнее дело.
— Всегда так было, испокон веков, еще с древности повелось, с богатырей… — задумчиво проговорил, глядя куда-то в одному ему видимую даль Андрей.
— Что? — растерянно оборвал уже звеневшую на языке гневную тираду Люд, удивленно посмотрев на бойца.
— Испокон веков так повелось, говорю, — тихо повторил солдат. — Сильные и добрые всегда утешали свою совесть этим аргументом. Против нас не люди, внушали они себе, а бешеные звери, которых надо просто убить, не пытаясь понять, как-то договориться, не жалея о содеянном… Если убил зверя, не человека, то душа спокойна и можно жить дальше…
— Иного зверя лично мне тяжелее убить, чем человека. Он ведь тварь неразумная, какой с него спрос, да и вреда не много. Человек же другое… Тот сознательно против тебя идет, ненавидит тебя, в землю втоптать мечтает. Тут уж не до жалости и понимания. Зверя пожалеть можно, человека — нет, человека уничтожай! Он еще только замыслил на тебя руку поднять, а ты ему пулю между глаз, за одну только задумку, иначе поздно будет, — задумчиво проговорил Люд и принужденно рассмеялся, отбрасывая догоревшую сигарету. — Ну ты у нас, я смотрю, прямо философ! Гладко излагаешь. И в общих чертах ведь все так и есть. Разве нет?
— Нет, конечно, — мотнул головой Андрей. — Конечно все на самом деле не так! Просто нам, посланным сюда на убой, удобнее придумывать себе возвышенную и благородную цель, что оправдала бы весь тот ужас, что мы здесь сотворили. Нет! — торопливо замахал он руками, видя, как побледнело, каменея лицо командира. — Я вовсе не оправдываю чеченцев. Просто они такие же люди, как и мы, и им, так же как нам промыли мозги, придумали заставляющую драться идею, эта война им тоже не нужна и приносит лишь горе, по крайней мере, основной массе. Они с удовольствием жили бы себе сейчас мирно и спокойно. Или Вы думаете в той же Ингушетии, или Дагестане, так уж любят русских? Ой, не поверю! Так чего же мы сюда влезли, а там вроде как нормально все… Просто интересы наверху так сошлись, иначе жили бы себе, как и раньше мирно. Делить-то обычным людям по большому счету нечего. Но теперь уже закрутилась такая мясорубка, что концов не развяжешь. Так и будем месить друг друга, пока кого-нибудь окончательно не уничтожат, вот только в радость ли это будет озверевшим от пролитой крови, потерявшим, раздавившим в себе все человеческое победителям?
— Это, брат, конечно вопрос? — устало вздохнув, проговорил Люд. — Вот только чтобы найти на него ответ, надо для начала оказаться в числе этих самых победителей, а не грузом двести… Так? Нет? Молчишь? То-то… Потому, мой тебе приказ, воин. С этой минуты все свои интеллигентские сопли отставить. Ничего страшного не произошло. Нормально все! Нормально, слышишь?! А вот эту человечность, совесть и прочий бред выбрось из головы, по крайней мере, до тех пор, пока домой не вернешься. Иначе проще уж самому застрелиться, один черт с такими тараканами в башке здесь не выживешь, еще чего доброго остальных ребят за собой потянешь… Осознал? Молодца, а теперь подъем и потопали к остальным, хватит, накурились…
Испытатель военно-научного центра Максим Чубуков после демобилизации отправился наемником в Конго охранять прииск, где частная компания незаконно добывает редкий минерал танталит. В экзотической стране и нравы экзотические. Аборигены вдруг решили, что в Максима вселился злой дух Кортек, и потребовали изгнать охранника из лагеря. Но, что более странно, дикарям поверил начальник охраны Виктор Васнецов, который в отличие от них решил не изгонять, а убить одержимого. Да не учел одного — Макс не из тех, кого можно взять голыми руками.
Сашка Збруев, спасаясь от вымогателей, вынужден уехать в Африку, где формируется команда наемников. В кругу «солдат удачи» он получает кличку Студент. Вскоре наемники отправляются на задание — поддержать готовящийся военный переворот. Но властям стало известно о заговоре. Акция провалилась, и группе наемников пришлось срочно уходить от преследования в джунгли…
Сашка Збруев, спасаясь от вымогателей, вынужден уехать в Африку, где формируется команда наемников. В кругу "солдат удачи" он получает кличку Студент. Вскоре наемники отправляются на задание — поддержать готовящийся военный переворот. Но властям стало известно о заговоре. Акция провалилась, и группе наемников пришлось срочно уходить от преследования в джунгли…
Война за деньги доступна для каждого… Сегодня легко встать на этот путь. Но что ожидает в конце?
Фотограф Ефим Федорцев и художник Андрей Знаменский попали в самое пекло грузино-осетинской войны. Массированные артобстрелы, зачистка захваченного врасплох Цхинвала, гибель мирных людей — все это происходит на их глазах. Война неумолимо затягивает друзей в свою воронку. Знаменский берет автомат убитого осетинского ополченца, с изумлением обнаруживая, что это то самое оружие, с которым он когда-то проходил в этих краях срочную службу. Тогда его автомат молчал, теперь заговорил. За несколько дней Андрей стал настоящим бойцом: умелым, решительным, осторожным.
Гражданская война в Боснии не оставила в России равнодушными никого. Ехали на фронт русские добровольцы. Простые, далекие от политики люди отправляли деньги и материальную помощь. Выступали с заявлениями поддержки государственные мужи, слагали стихи поэты… Все были на стороне братушек-сербов, борящихся за свою землю. Русский аспирант-гуманитарий, волею судьбы оказавшийся в Боснии в самом начале конфликта без раздумий взял в руки оружие. Но были и другие. Те, кто будучи русским по крови воевал на другой стороне, получая за это деньги. Резня в Купресе.
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.