Душа полуночи - [95]

Казалось, можно было слышать крики умерших, видеть их лица в колыхавшихся темных тенях и чувствовать их страдания, даже не соприкасаясь с ними. И я была уверена в том, что не одна испытывала это. Все в помещении осознали, с чем я вынудила столкнуться Атуру. Они видели то, что видела я. Страж даже отпрянул назад, чтобы отстраниться от сильной концентрации собранных воедино чувств.

В то время как я давала Атуре увидеть, скольких жертв стоило его корыстолюбие, сила других ночных альб покидала меня. Только благодаря этому я заметила, насколько сильно ослабило меня вынашивание ее внутри себя. Мои колени обмякли, я споткнулась; клубы тумана начали тускнеть. После того как показала Атуре все страдания, я опустила руку и упала на колени. Едва ощутимая пустота возникла внутри меня, и я чувствовала, будто погружалась в глубокую яму.

– Шира? – обеспокоенно заговорила со мной Сирена. Она села рядом со мной на корточки и дотронулась до моей руки.

– Теперь вы можете его задержать, – сказала я, обращаясь к стражнику, и подняла на него взгляд. Мои глаза заполняли слезы. Теперь, когда эта неукротимая сила внутри меня стихла, больше ничего не оставалось между мной и моей собственной болью. Я устремилась в эту глубокую черную яму и не знала, за что можно ухватиться. Атура убил Лисандра. Хладнокровно проткнул его мечом, когда я чувствовала себя бессильной и потерянной, прямо как сейчас.

– Он это заслужил, – сказала я сдавленным голосом.

– Да, заслужил, – согласилась она со мной.

Страж шагнул к Атуре, но тот вскочил и попятился от нас.

– Оставьте меня! – кричал он. Его лицо исказилось. Он покачал головой и отшатнулся. – НЕТ! – заорал он, схватился за шею и потянул за свой воротник, словно тот перекрывал ему воздух.

От загадочного мужчины, каким он был, когда мы с ним познакомились, ничего не осталось. Его глаза кричали безумием, его истинное «Я» вышло наружу.

– Вытащите это из меня, – требовал он. – Его слишком много! Вытащите это! – Он рвал себя за волосы, его лицо стало пунцовым, и он начал бормотать бессмысленные вещи, которые никто из нас не мог разобрать.

– То, что вы сейчас чувствуете – это ваша вина, Атура, – напомнила ему Авила. – Мы все видели то, что Шира показала вам. Это страдания бедных невинных, которые благодаря вам вынуждены были умереть. Никто вас от этого не освободит.

– Сделай так, чтобы это прекратилось! – настаивал он.

– Вам придется с этим жить, – сказал страж.

– Как все, у кого есть совесть, – добавила Касса.

Атура кричал, беспрестанно тряс головой и пятился спиной вперед.

– Это должно прекратиться, – всхлипывал он и тянул себя за волосы, будто мог вырвать удушающее чувство вины из своей головы. В таком состоянии он больше никогда не сможет побудить кого-либо служить себе и своему делу. И если бы он знал, что смерть была бы более милостивой, чем жизнь с болью жертв его преступлений, пожалуй, он выбрал бы ее добровольно.

– Задержите его, – сказала Авила.

Страж последовал приказу и увел своего скулящего и слюнявого командира. Теперь Атура больше никому не сможет навредить.

Глава 31 Шира

Как очутилась в своей постели, я не знала. Могла только предполагать, как потеряла сознание. Обо всем, что произошло после задержания Атуры, я не помнила.

Лежа на шелковых простынях, я уставилась на заштопанный балдахин кровати и вспомнила о своем первом дне во дворце – о сражении с Майлой и утешительных словах Атуры. Я тяжело сглотнула, и моя грудь содрогалась при каждом вздохе. Я так много приобрела с того дня. И так много потеряла.

Кто-то постучал, и я повернулась к двери.

– Да? – спросила я. Мой голос хриплый и сдавленный. Но он вновь был моим собственным. Голоса тысяч ночных альб исчезли, как и сила, которую они мне одолжили. Только когда я закрывала глаза и хорошо сосредотачивалась на них, могла слышать их и ощущать с ними связь. Взаимосвязь наших душ и образованное ей единство были частью нашей магии.

Сирена осторожно просунула голову в дверной проем. Увидев меня, она улыбнулась, и я попыталась ответить на ее улыбку.

– Ты проснулась, – заметила она и вошла в помещение.

Я кивнула, несмотря на то, что не ощущала себя проснувшейся. Все, что случилось, казалось сном. Как там его называл Лисандр? Кошмаром. Лучше не становилось, потому что я все время думала о нем.

Я неуклюже выпрямилась. Должно быть, на моем теле не осталось ни одного живого места. Любое малейшее движение причиняло боль, и это не оставляло ни малейших сомнений в том, что это не сон.

За Сиреной в комнату вошла еще одна альба. Лантеа. Я вспомнила о том, как она заботилась о раненых в тронном зале, и догадалась, что меня ждет.

– Со мной все в порядке, – заверила я их обеих. – Лишь несколько синяков и ссадин. – Я уставилась на простыню у своих ног, и мои пальцы крепко впились в нее. Я хотела спокойствия. Пара полученных царапин пройдут сами по себе. В отличие от других ран, которые не видны на моей коже. И их я никому не хотела показывать. Особенно Лантее и другим Высшим, которые смотрели на меня свысока, будто я не достойна находиться в их присутствии.

– Я быстро, – сказала Лантеа и подошла ко мне. Она приподняла руку, чтобы дотронуться до моей, но я невольно отдернула ее.