Душа осьминога. Тайны сознания удивительного существа - [30]

«Работа в океанариуме изменила всю мою жизнь», — говорит Анна, поглаживая Кали. До и после шестого класса Анна проводила часть лета в «рыбном лагере» при океанариуме. Когда ей исполнилось четырнадцать, она начала посещать курсы живописи по субботам, а весь остаток дня проводила в океанариуме. Однажды ее заметил бородатый и общительный Дейв Уэдж, бывший учитель старших классов, который теперь возглавлял экспозицию «У кромки моря» и Экспериментальную лабораторию Образовательного морского центра. Он знал Анну по «рыбному лагерю» и пригласил посетить его лабораторию. Они договорились встретиться через час. Но у Анны не было чувства времени, и она не умела определять его по часам со стрелками, поэтому прождала Дейва у дверей лаборатории целый час под проливным дождем. Дейв был настолько впечатлен, что, хотя по возрасту Анна не могла стать официальным волонтером, он начал привлекать ее к работе в океанариуме.

Теперь же Анна стала официальным волонтером, научилась определять время по электронным часам, а также выучила английские и латинские названия всех позвоночных и беспозвоночных морских животных в океанариуме. Жаль, что пока еще она не запомнила всех обитателей Пресноводной галереи.

— Люди, которые здесь работают, отличаются от обычных людей настолько, насколько осьминоги отличаются от нас. Здесь я чувствую себя как дома, — говорит нам Анна, — ощущаю себя частью дружной семьи.

Принадлежность к социальной группе — одна из фундаментальных потребностей человека. Мы — социальные животные, как и наши предки-приматы. Эволюционные биологи предполагают, что поддержание многочисленных социальных отношений на протяжении долгой жизни могло быть одним из основных факторов развития человеческого мозга. В самом деле, самым высоким уровнем интеллекта в животном мире обладают социальные и долгоживущие существа, такие как шимпанзе, слоны, попугаи и киты.

Но кажется, осьминоги находятся на противоположном конце этого спектра. Они живут очень недолго и славятся своей любовью к одиночеству. Разумеется, есть и интригующие исключения: например, самки и самцы малых тихоокеанских полосатых осьминогов иногда делят одно логово на двоих. Более того, эти животные могут жить группами до сорока и больше особей — это открытие было настолько неожиданным, что в него не верили и отказывались публиковать как недостоверное в течение тридцати лет, пока Ричард Росс из Аквариума Стейнхарта не начал выращивать этот почти забытый вид в своей домашней лаборатории. Что касается гигантского осьминога, принято считать, что он ищет себе партнера только в конце жизни, для спаривания. Однако это довольно сомнительные отношения, поскольку после свидания один осьминог часто съедает другого. Для чего же тогда предназначается их интеллект, если не для взаимодействия с другими осьминогами? И если осьминоги не любят общаться друг с другом, почему они так любят общаться с человеком?

Дженнифер, специалист по осьминожьей психологии, говорит: «Дело в том, что их ум очень сильно отличается от нашего». Интеллект осьминога и человека развивался разными эволюционными путями и по разным причинам. Дженнифер считает, что ключевым событием, давшим толчок развитию интеллекта у осьминогов, стала потеря предковой раковины. Потеря раковины обеспечила животным бо́льшую мобильность. В отличие от моллюсков, осьминогу больше не нужно было сидеть на месте и ждать, когда к нему приплывет еда; теперь он мог охотиться на нее, как тигр. И хотя большинство осьминогов предпочитают крабов, они получили возможность охотиться на десятки различных живых видов, каждый из которых требует особой стратегии охоты, особых навыков, умения использовать новые модели поведения и вносить необходимые корректировки. Как лучше поступить? Замаскироваться и напасть из засады? Молниеносно выстрелить по жертве из воронки? Выползти из воды, чтобы догнать убегающую добычу?

У потери раковины была и обратная сторона: теперь животное превратилось в «мешок незащищенного белка», как выразился один ученый. Для любого существа, превосходящего его по размерам, он стал лакомым кусочком. Осьминоги хорошо осознают свою уязвимость и стараются себя защитить. Во время экспедиции на Бермудские острова в 1980-е годы Дженнифер с интересом наблюдала за одним осьминогом обыкновенным, который превратил свой дом в настоящую крепость. Вернувшись с охоты, он сначала расчистил логово щупальцами, а потом вдруг вылез наружу, отполз на метр, нашел большой камень, притянул его присосками и дотащил до входа в нору. Через две минуты осьминог снова вылез и приволок второй камень, затем третий. В конце концов он протиснулся в логово, высунул оттуда щупальца и старательно уложил камни перед входом в некое подобие крепостной стены перед замком. «После этого осьминог успокоился, — сказала Дженнифер. — Вероятно, он решил, что теперь находится в безопасности и может заснуть».

В 2009 году индонезийские исследователи обнаружили осьминогов, которые использовали в качестве переносного сборного домика половинки скорлупы кокосового ореха. Они шагали на прямых, негнущихся ногах по песчаному дну и с усилием тащили под телом половинки скорлупок, вложенных одна в другую. Затем они сооружали из половинок сферу и забирались внутрь. В лаборатории Миддлбери ассистентка, которая ухаживала за животными, Кэролайн Кларксон стала свидетелем еще одного случая использования подручных средств. Морские ежи кормились слишком близко ко входу в логово, где жила самка калифорнийского двупятнистого осьминога. Осьминог выбрался из логова, нашел на дне плитку сланца размером 9 на 9 сантиметров и установил ее, как щит, перед входом, чтобы защитить себя от колючих морских ежей.