Душа осьминога. Тайны сознания удивительного существа - [14]

В аквариуме Октавии обитают две устрашающие угревидные зубатки и несколько видов крупных морских окуней с колючими, часто ядовитыми спинными плавниками. В родных водах в северо-западной части Тихого океана они делят среду обитания со своими соседями осьминогами, но здесь, в океанариуме, их отделяют толстым стеклом — чтобы они друг друга не съели. В аквариуме с рыбами более яркое освещение, поэтому создается впечатление, будто смотришь со стороны осьминожьего логова в открытый океан.

Я ждала, когда Октавия начнет двигаться, хотела увидеть, как зашевелятся изящные кончики ее щупалец, как повернется ко мне ее ведущий глаз, как начнет меняться цвет ее кожи. Но она оставалась неподвижной, свернув свои восемь рук и спрятав под ними голову. Я даже не видела, как колышутся жабры от ее дыхания. Возможно, она и наблюдала за мной своим немигающим глазом с черной щелью зрачка, но ничем себя не выдавала.

Ко мне подошел Скотт и предложил посетить его любимый аквариум в Пресноводной галерее — с электрическим угрем: тот по крайней мере двигался. Скотт очень гордился им, и по праву. Хотя сам по себе электрический угорь не относится к числу особенно красивых и цветастых рыб («Он похож на большого глиста», — смеется Скотт), этот аквариум стал одним из самых популярных в океанариуме благодаря своей потрясающе реалистичной экспозиции. Скотт много раз посещал Амазонку, где он запустил некоммерческую программу «Пиаба», направленную на развитие экологичного вылова аквариумных рыб. Он хорошо знает, как выглядит естественная среда обитания электрического угря, и густо заселил аквариум растениями и водорослями из Амазонки. Угрю очень понравилось прятаться среди их листьев, но посетители были разочарованы. «Они не могли разглядеть его в аквариуме», — сказал Скотт. И он придумал, как решить эту проблему: натренировать своего подопечного.

Ему потребовалось всего несколько недель, чтобы научить угря совершенно неестественному поведению: выходить из своего уютного укрытия среди растений и представать перед взорами публики. Для этого Скотт изобрел устройство, которое он назвал «Выпускатель червей».

Эта незамысловатая конструкция представляет собой висящий над резервуаром вращающийся электрический пропеллер, к которому прикреплена обычная кухонная воронка. Сотрудники время от времени бросают в воронку живых дождевых червей, и те медленно сползают в воду по ходу лопастей пропеллера. «Угорь никогда не знает, в каком месте манна небесная упадет в следующий раз, — объяснил Скотт, — поэтому он на всякий случай плавает туда-сюда и ждет». Единственным недостатком его изобретения было то, что в аквариуме жило два угря и они дрались из-за каждого червя. Но потом один из них был сослан в большой аквариум рядом с рабочим столом Скотта, и проблема исчезла.

Устройство «Выпускатель червей» может применяться с разными целями. Иногда Скотт использует его, чтобы управлять публикой. В особенно оживленные дни, когда посетители нагромождаются в каком-нибудь одном месте океанариума, сотрудникам Пресноводной галереи достаточно бросить в воронку горстку червей, чтобы мгновенно привлечь людей к аквариуму с электрическим угрем и проредить толпу. Экспозиция снабжена еще одним устройством для развлечения публики — вольтметром, который измеряет электрический импульс угря. На панели в верхней части аквариума находится лампочка, которая питается от вырабатываемого угрем электричества и показывает, когда угорь охотится, оглушая жертву разрядом. Мигание лампочки также отлично привлекает внимание посетителей.

Но в это утро аквариум был весь в нашем распоряжении. Хотя Скотт бросил в воронку несколько червей, метровый красновато-коричневый угорь не сдвинулся с места. Возможно, он просто настороженно выжидает, предположила я. «Посмотрите на его морду, — сказал Скотт. — Он явно в царстве грез». Один из червей упал рядом с его головой, но рыба не пошевелилась. Угорь крепко спал.

Внезапно мы увидели вспышку вольтметра.

— Что происходит? — удивленно спросила я. — Он же спит!

— Да, он спит, — подтвердил Скотт.

И тут мы оба поняли, в чем дело. Угорь видел сон.

В наших снах мы, люди, переживаем самый интимный и таинственный опыт. «Когда люди бодрствуют, все они пребывают в одном и том же мире, — писал Плутарх. — Но во сне каждый человек попадает в свое уникальное пространство». Если мы не можем проникнуть в царство снов других людей, насколько недоступнее для нас мир снов животных?

Люди всегда возвеличивали феномен сна. Греческий лирический поэт Пиндар Фиванский считал, что душа человека более активна во время сновидений, чем во время бодрствования. Там душа словно «пробуждается» и способна видеть будущее, «грядущую радость или печаль». Неудивительно, что люди поспешили записать сны в исключительно человеческие привилегии; на протяжении многих лет ученые утверждали, что только «высший» разум способен видеть сны. Между тем любой владелец домашнего животного, который слышал тявканье собаки или видел подергивания кошки, пока они спят, подтвердит ошибочность этого суждения. Исследователи из Массачусетского технологического института доподлинно установили, что крысы тоже видят сны, и даже определили, что им снится. Когда крыса выполняет конкретные задания в лабиринте, нейроны ее головного мозга активизируются определенным образом. Точно такие же паттерны активизации нейронов исследователи раз за разом обнаруживали у спящих крыс. По ним они и смогли установить, что им снится: какой именно участок лабиринта они проходят, и даже то, как они его преодолевают — бегом или шагом. Кроме того, сны крыс активизировали участок мозга, связанный с памятью, что является еще одним подтверждением того, что одна из функций сна — помогать животным запоминать приобретенные знания.